THE MAXIMERON Erotic stories By Guiseppe & Mirriam Becaccio Авторский перевод с английской

2. ВКУС НЕОЖИДАННОСТЕЙ. Ведущий политических новостей Пит Колби был в ударе: он так красочно описывал предстоящий саммит глав государств в Гамбурге, что Линдзи готова была бросить всё и выключить опостылевший телевизор. Тем более, что кроме Линзди его никто и не слушал. Чистить картошку она не любила. Но знала, что Сэму нравится гарнир из жареного картофеля именно в её исполнении. Мысли в голове обстругивались в гармонии с картофельной кожурой. Вот уже год, как они наконец -то соединили свои судьбы, приобрели уютный и недешёвый дом в хорошем районе, наслаждаясь жизнью после 10 лет виртуальной связи. Линдзи старалась не думать о том, что время может охладить их отношения. Хотя подруги часто намекали: не очень надейся на любовь до гроба.

Два дня назад, когда Сэм получил приглашение в Гамбург, на этот самый проклятый саммит, Линдзи была почти уверена, что он планирует взять с собой и её. Но он даже не начинал разговор о поездке. Хотя она намечена на сегодня, на пятницу. Между тем, у Линдзи были тайные виды на этот уикэнд: романтический ужин в джакузи. Как никак , был повод: 13 лет их знакомства в социальной сети. Со спальни наверху был слышен голос Сэма: он громко и раздраженно говорил с кем-то по-немецки. Скорее всего, обговаривал условия своего участия на прессконференции. Неожиданно Пит Колби замолк, и Линдзи даже подумала: «Господи, неужели этот клоун меня услышал?» Картофель чуть не выпал из рук, когда Линдзи почувствовала губы Сэма на своем затылке: «Ты выглядишь так аппетитно, принцесса моя». Его рука легла на её живот и уже хотела опуститься ниже. По всей спине от шеи и до извилины на попе прошёл какой-то электрический заряд: Линдзи возбуждалась от самого легкого его прикосновения. С саркастической улыбкой она остановила его порыв: "Садись, скоро накрываю на стол, император мой". Сэму оставалось лишь погладить её локоны: "Я сам пожарю картофель и накрою на ужин сегодня. Беги наверх, собирай вещи: мы летим через 3 часа" .»Мы?»-Линдзи уронила всё, что держала в руках и поняла: угадать его следующий ход ей пока никак не удаётся. Как потом выяснилось, он настоял на том, чтобы организаторы предусмотрели его участие с личным секретарем. Линдзи собралась за 15 минут: понакидала в маленький чемодан лишь кучу смен белья и три наряда: поездка планировалась длительностью всего три дня. Но спешили они в аэропорт напрасно: их рейс задерживался по погодным условиям на 2-3 часа. В Гамбурге была снежная буря, а здесь - слякоть и холод. Нужно было как- то убить время, и Сэм вдруг вспомнил: ближайший кинотеатр демонстрировал старую комедию. Благо, чемоданы не мешали: уже сданы в багаж. В небольшом зале уже было темно, шли первые кадры, которые внимательно смотрели человек шесть. И все они заняли лучшие места в середине зала. Сэм потянул Линдзи за руку на самый последний ряд. Там было тепло, уютно и безлюдно. Она чмокнула Сэма в щеку: "Ты просто гений!" . Он обнял её за плечи и коснулся носом ее носа. Первый поцелуй в кинозале был невинным, но вкусным. Она коснулась его подбородка, и поняла что хочет его укусить, здесь и сейчас. И тут верхняя пуговица её блузки расстегнулась и его рука погрузилась в узкий лифчик. "Опять поправилась"- промелькнуло у Линдзи в голове - "С ним на диету не сядешь ". Сэм хорошо знал её бельё: опытным движением пальцев он расстегнул зацепки между чашками, и отяжелевшие от похоти груди шаловливо выскочили на свободу. "Ты сумасшедший! Перестань."-попыталась Линдзи сопротивляться хотя бы на словах. При этом её рука легла, как бы случайно, на главное достоинство семьи. Достоинство тут же вздрогнуло от знакомого контакта. Его пальцы встретились с любимым правым соском. Правый был так избалован, что отвечал на ласки моментально. А губы-гурманы припали к левому. Левый ответил губам стыдливо, а потому - заманчиво. Линдзи уронила голову на его плечо и прошептала : " Что ты со мной делаешь, варвар? Я же не железная!" И тем не менее её рука потянулась к ширинке брюк. Замок растегнулся быстро и ее рука проворно вошла в гости к Его высочеству. Он уже стоял. Ее ладонь обхватила его, сжала и разжала несколько раз подряд. Соски под его пальцами и губами вели себя, как ветренные школьницы. Линдзи чувствовала, как знакомая истома безжалостно опускается вниз. Слегка привстав, она подняла юбку и рукой пыталась успокоить взбунтовавшийся лобок. Но на ее руку тут же легла его рука, и Линдзи пришлось ретироваться. Она лишь слегка раздвинула ноги, чтобы окончательно капитулировать и сдаться в плен. Пленница уже была влажной. И когда его палец лишь коснулся маленького мозжечка пленницы, Линдзи не смогла удержаться от стона. Опомнившись через секунды, она к радости своей услышала хохот в зале: шестеро зрителей дружно смеялись над выходками Джерри Льюиса. Пользуясь увлечённостью малочисленного кинозала, Сэм совсем потерял голову: он приподнял Линдзи и посадил спиной к себе, а лицом к экрану. Она словно под гипнозом стала медленно раскачиваться. Уставилась на экран закрытыми глазами. В другой, домашней обстановке Линдзи обычно пыталась в такие минуты пленения сдерживать оргазм, растягивать блаженство. Но отдаваясь впервые в откровенно публичном месте, она невольно пыталась ускорить этот процесс и спешила радоваться каждой волне облегчения. Её мысли неожиданно поплыли в юные годы, когда однажды сидя с подругой в кинотеатре, вдруг заметила, как в другом конце их пустого ряда молодая особа, уткнувшись головой в колени своего взрослого бойфрэнда, явно оказывала ему оральную услугу. И в какой- то момент взгляды Линдзи и мужчины встретились. Пятнаднатилетняя Линдзи густо покраснела, уткнулась в экран и уже не сводила с фильма глаз. И сейчас, как только эта сцена из юности всплыла перед взором Линдзи, её сразил королевский оргазм. Она откинулась назад и отдалась поцелуям Сэма.Вернувшись в свое кресло, она вновь, уже в который раз заметила, что он облизывает свой палец, словно маленький мальчик сосёт леденец. Тот самый палец, который только недавно захватил её в соблазнительный плен ниже пупка. Она потянулась к его губам и подарила ему свой коронный поцелуй. Это был первый такой. Первый после оргазма в публично -развлекательных условиях. Сжав в ладони Его величество, она шепнула мужу кратко и властно: «Я хочу его...хочу... слышишь?... и ты знаешь, что я хочу с ним делать....я совсем обезумела». Он приподнял подлокотник кресла и они оказались рядом без препятствий. Линдзи надо было лишь нагнуть свою голову.Её губы втянули его с такой жадностью, что Сэму показалось: он уже упёрся в гортань. Она стала делать это чаще и чаще. Его величество вскоре встало на дыбы и превратилось в твердого властителя, готового взорваться вулканическим счастьем. Её пальцы ласкали основание и порой проникали в промежность. Он ощущал её частое и жаркое дыхание на своём животе. Волна накатывала уже в который раз, требуя оргазма. А он пытался удержаться, как можно дольше на высокой ноте наслаждения. Но Линдзи с волнения решила ускорить приближение взрыва: на секунду выпустила своего пленника на волю. И едва успела вернуть его обратно , как почувствовала струю теплой влаги на языке и нёбе. Это было неописуемое ощущение: словно россыпь росы на лепестках роз. Они не стали дожидаться конца фильма, когда обычно включают яркое освещение. Выйдя на свежий, морозный воздух и укутавшись в полушубок, Линдзи взяла Сэма под руку и они не спеша пошли в сторону аэропорта. По пути она рассказала Сэму про тот самый случай в кинотеатре, который произошёл с ней много лет назад. Когда они с подругой гостили у родственников в Алабаме . Сэм остановился, посмотрел на Линдзи, как будто видел её впервые. А потом неожиданно очень долго стал хохотать над чем-то. После недолгой паузы он спросил её в лоб: «Это был вечерний сеанс в кинотеатре «New vision» в Монтгомери, а фильм называется «Касабланка»? Линдзи замерла, как заколдованная: «Так это был ты? Ловелас!» Устроившись в третьем ряду первого класса, и не дождавшись раздачи стюардессой напитков, Линдзи заснула, как сурок, свернувшись в кресле и подогнув под себя ноги. Сэм аккуратно укрыл её пледом и взялся за свой ноутбук. Линдзи проснулась от кошмара, который ей снился. «Который час, родной?» . «В Гамбурге, где мы приземлимся через час, уже 6 вечера. Как спалось, принцесса моя?» «Отвратительно! Мне снился этот идиот Пит Колби из CNN. Представь себе: он меня стыдил с экрана телевизора на всю страну. Мол, я вела себя как последняя шлюха, когда трахалась с тобой в кинотеатре». «Я надеюсь, ты ему обьяснила, что мы этим занимаемся не каждый день?» Линдзи театрально шлёпнула его по губам и отняла недопитый им фужер красного вина. Сэм, заметив кого-то в первом ряду слева, отдал Линдзи свой ноутбук: «Подержи-ка, любимая. Мне надо перекинуться приветствием кое с кем. Я скоро». Он прошёл по спящему салону самолёта и присел на свободное кресло рядом с парой. Мужчина с затылка кого-то напоминал. Но Линдзи никак не могла вспомнить. Женщина, сидящая между Сэмом и загадочным мужчиной, повернулась и несколько секунд разглядывала Линдзи: оказалось, это была жена губернатора Калифорнии Майкла Николаса Топалиса, Адель Топалис. Поговаривали, что они следующие кандидаты на Овальный кабинет в Белом доме. Линдзи подняла крышку ноутбука: он открылся на странице с очередной главой коротких новелл о Древнем Египте: «Мой муж работает, даже когда я сплю». ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИЕ НОЧИ СТРАСТИ. Глава вторая. Мой кувшин оросит и эту почву. Огненные факелы освещали всю дорогу, ведущую ко дворцу фараона из 10-ой династии - Мерика Ра, сына Хэта Четвертого. Праздник был в самом разгаре, когда Бэнаф не спеша переступил последний рубеж охраны, которая с приветствием расступилась перед Верховным Жрецом. Несметное число гостей, уже находившихся навеселе, покончив с явствами, разделилось на небольшие группы вокруг фонтанирующего бассейна. Громко звучала ритмичная мелодия, под которую плясала дюжина обнаженных невольниц. Зазывающие телодвижения пышных бёдер и грудей не могли оставить равнодушным большинство гостей. Покачивая в такт головами и руками, старые из них сражались в кости, а молодые и совсем юные – были увлечены сексуальными играми с прислугой. Страна праздновала не частое событие: Шэпсут, мать недавно взошедшего на трон сына, Мерика Ра, оповестила народ о первом семяизвержении у фараона. Все еще детское лицо Властителя миров светилось, действительно как Солнце. Как Солнце, чьим потомками считались все фараоны Египта. Его обступила толпа тщательно подобранных невольниц, на любой вкус, в возрасте от 12 до 20 лет. Время от времени одна из них, дождавшись повеления Шэпсут, склонялась между ног подростка, ублажая его своим, только ей присущим мастерством орального наслаждения. Шэпсут внимательно следила за тем, чтобы не пропустить главного события: публичного семяизвержения у фараона. Бэнаф приблизился к царице, встал на почтенном расстоянии протянутой руки и склонил голову в знак уважения. Шэпсут лишь кивнула головой: «Я вижу Боги всё еще милостивы к моему сыну, Великому Мерику Ра, если решили даже с опозданием напутствовать своего Жреца к нам во дворец». «Боги передают тебе, Благородная Шэпсут и твоему царствующему чаду свои милости. Да будут благословенны первые семена будущих царей Египта». Понизив свой голос до шепота, доступного только для ушей Бэнафа, Шэпсут капризно упрекнула: «Когда-то твоё святейшество награждало меня и более ласковым титулом, нежели "Благородная". Как долго мне ещё ждать тот кувшин, что обычно спешил оросить мою почву с той памятной для Египта первой ночи нашей тайной любви?» «На всё твоя воля, Желанная мной и избранница Богов. Они допускают наше вожделение в любую благословенную ночь, когда твоя Прелесть решит отпить из моего кувшина. Боги давно благословили наш тайный союз.» Шэпсут смотрела ему в глаза, как голодная львица на своего заблудшего самца. Услышав, то что ей было важно услышать, Шэпсут склонила голову, повелевая продолжать. Бэнаф приблизился к ушам царицы: «Боги сегодня озабочены будущим Египта и направили меня с важным сообщением к тебе и фараону: Царь Нубии тайно готовит козни против нас».Шепсут окинула взглядом своего сына и повернувшись к жрецу возмутилась: «Разве твои Боги не видят, как это некстати сейчас. Представь себя самого на месте нашего фараона! Скажи Богам пусть подождут с Нубией!» В эти минуты глаза юного и возбужденного фараона открылись, лицо исказила ужасная гримаса. Шэпсут подняла руку. Музыка вмиг прекратилась, танцовщицы замерли, гости встали на колени, склонив головы в направлении трона. Страна замерла на несколько мгновений. Возмужавший и краткий стон фараона Египта многократным эхом прокатился по всему дворцу: фараон произвёл извержение семени впервые публично. Шэпсут с победной улыбкой на лице подала знак продолжать торжество. Оглушительные фанфары оповестили страну о начале новой эры в судьбе Египта: фараон приступил к важной стадии управления государством –овладению женами и наложницами. Бэнаф решил , что больше ждать нельзя. Он подошел к Шэпсут вплотную и шепнул на ухо: «Боги предупреждают, что нубиец послезавтра двинет свои войска к нашим границам». Шэпсут, даже не удивившись, ответила: «Мы с сыном завтра будем заняты сватовством: как Ты знаешь, лучше, чем кто-либо, вчера с твоей помощью на свет появилась принцесса Сакартли, Нэирэм. Я хочу заключить брачный союз с царицей Инмутеф, между Мерик Ра и Нэирэм. Так вот, ты обратись к Богам, чтобы Они перенесли дату начала войны. Ну хотя бы до дня брачной зрелости принцессы. В ином случае тебе придется самому возглавить наши доблестные войска.» Затем незаметно для окружающих дотронулась тыльной стороной правой руки к достоинству Жреца и добавила с нескрываемой страстью в голосе: "Следуй за мной, мой пленник, я буду неспеша и с наслаждением утолять свою жажду.» Они вдовём скрылись незаметно: гости уже вовсю были увлечены явствами, напитками и невольницами.Шэпсут по пути в свою опочивальню, была столь голодна до ласк, что завернув за первую же колонну, подняла хитон Жреца, взяла его достоинство в свои руки и подвела свои губы к нему: «Горю желанием и не в силах скрыть свою похоть».

Бэнаф, услышав чьи-то приближающиеся шаги, поднял царицу на руки и понес в сторону её покоев. Шэпсут, сбросив с себя одежды, потянула его за руку в водоём. Бэнаф снимал свой хитон, уже прилично намоченный. Царица вела себя необузданно: «Мой сын сегодня достиг зрелости, а я , мне кажется – бешенства. Только ты сможешь утолить мою жажду. Только ты, от семени которого Египет получил фараона, а я - сына». Она отпустила Жреца лишь с первыми лучами солнца. И даже при этом , Бэнаф уходил из дворца раньше, чем праздник приближался к своему завершению. В плохо освещённом коридоре, ведущем к заднему выходу, он столкнулся с пышногрудой кормилицей. Младенец на её руках шумно капризничал, отказываясь от груди. Её плач напомнил Бэнафу некую знакомую с далёкого детства божественную мелодию. Когда он подошел вплотную , младенец увидев его, неожиданно прекратил свой плач. Взгляд Нэирэм, родившейся в оболочке, встретился со взглядом жреца. Это длилось недолго. Но через мгновение дитя уже , как ни в чем не бывало, молча и смачно сосало грудь. Изумленное лицо кормилицы вернуло Бэнафа к реальности. Он вспомнил, что вчера утром небосвод отличался наибольшим скоплением планет. Шел год Огненного Скакуна. Брачным планам юного фараона и его матери не суждено было сбыться. Кормилица едва успела услышать непонятные для неё слова: «Мой кувшин оросит и эту почву». (продолжение следует)