THE MAXIMERON Erotic stories By Guiseppe & Mirriam Becaccio Авторский перевод с английской ру

5. ПОВОРОТ СУДЬБЫ. Почтовый ящик был переполнен. Линдзи схватила всё в охапку и направилась к дому. По пути один из конвертов упал ей под ноги. Это было красочное приглашение. Усевшись на кухне, она аккуратно раскрыла письмо. Оно было из Белграда. Муниципалитет столицы Сербии приглашал её на открытие мемориальной доски на доме-музее известной сербской писательницы. Церемония ожидалась через неделю. И тут же упоминалось имя автора мемориального проекта: это была Маргарет Денуа. Коллега из колледжа, с которой Линдзи случайно встретилась в бутике на прошлой неделе. Сэму идея сразу понравилась: «Немного развеешься, ты очень много работаешь» . Линдзи устремила взгляд куда-то вдаль и вслух задалась вопросом: «А в чем моя роль? И кто инициатор приглашения? Мэр Белграда со мной пока не знаком.» После некоторого раздумья она уже было собралась швырнуть конверт в мусорку, но Сэм её остановил: «Это скорее всего , пришло в голову твоей подруге Маргарет. Прежде чем принимать решение, ты бы поговорила с ней. Может она сможет обьяснить то, что нам с тобой пока неизвестно». Маргарет ответила сразу. Выяснилось, что она приходится дальней родственницей сербской писательнице через свою мать. Именно так ей удалось заполучить в свое время заказ на проект мемориальной доски. Маргарет была приглашена в Белград вместе с мужем, но проблемы с его здоровьем осложнились. И она обратилась в муниципалитет Белграда с просьбой переиграть приглашение на Линдзи. Но не получив пока от них согласия, не хотела попусту теребить Линдзи: ждала ответа от них. Но в Белграде, видимо, сразу решили отправить приглашение на имя Линдзи. Хотя должны были уведомить об этом и Маргарет. В конце разговора Маргарет добавила: «Я готова принести свои извинения за излишнюю расторопность сербских бюрократов. И я вовсе не обижусь, если тебе идея не понравится. Ничего страшного, дорогая. Я попросту была бы счастлива провести с тобой несколько дней в Европе. И кстати, можешь не беспокоиться о расходах: они оплачивают проезд, проживание и даже двухдневный отдых коттедже где-то в горах. Имей ввиду, Линдзи: решение за тобой. И меня не обидит твой отказ» . Линдзи тут же поблагодарила Маргарет за роскошную поездку: «О чём ты говоришь? Разумеется, я поеду. Но это так неожиданно для меня. Неожиданно, но приятно. Спасибо еще раз. Завтра обсудим детали» Сэм сразу позавидовал её перспективе двухдневных горных лыж. «Я так давно не видел горного снега. Может, присоединюсь к вам в горах?». Линдзи сначала не поверила ему, а потом расцеловала. Маргарет предложила лететь через Стокгольм: там у неё намечалась короткая встреча с приятельницей из местного музея. А из Стокгольма уже были заказаны билеты на скоростной поезд до Белграда. В Стокгольме их встретила очаровательная Альма, давняя приятельница Магарет. Она поздравила её с успешной продажей скульптурной композиции и вручила конверт с чеком. Маргарет тут же внесла чек на свой банковский счёт, и торжественно поделилась с Альмой её комиссионными. Поезд до Белграда отправлялся почти ночью, и дамы решили посидеть в одном из баров Стокгольма. Альма посоветовала Stockholm Historic Pub. В баре народу было немного. В первую очередь, потому что была среда, середина недели. Но Альма обьяснила, что ближе к вечеру народ все равно подтянется. Их обслуживал молоденький бармен по имени Карл. Альма заказала себе порцию ирландского виски со льдом. Маргарет вопросительно посмотрела на Линдзи: «Я хочу попробовать немецкий шнапс, как ты думаешь?» «Давай-ка я составлю тебе кампанию, дорогая» . Карл любезно обьяснил дамам из непросвещённой Америки, что шнапс – это фруктовый напиток крепостью до 40 градусов. И у него в баре есть только три вида: яблочный, вишнёвый и из ароматных трав. Линдзи предпочла из трав, Маргарет – вишнёвый. В полумраке бара играла ритмичная музыка. Альма пригубила виски и отправила воздушный поцелуй Карлу: они знали друг друга давно. Маргарет прежде чем пригубить свой напиток, предложила Линдзи попробовать. Линдзи в ответ подала ей на пробу свой. Решили, что они повторят свой заказ в обратном порядке: каждый из шнапсов был по своему хорош. Беседа приняла чисто женский оттенок: новинки одежды, аксесуаров, шоу и сексуальные скандалы . Альма рассказала, как депутат риксдага (парламента), примерная христианка, жена, мать двоих детей и даже бабушка неожиданно попала на первые страницы таблоидов полностью обнажённой в обьятиях трёх молоденьких проституток. Карл добавил: «Ей недавно стукнуло 65! Но выглядит, как студентка!». Альма попросила вторую порцию виски: «Карл, неужели ты упустишь свой шанс?» «Я бы с удовольствием, но некому меня с ней познакомить». Линдзи потянула к себе вторую порцию шнапса, на сей раз вишнёвого: «У любви нет возраста: я например втрескалась в мужчину,который старше меня почти на 20 лет.» - выпила залпом –« И этот сукин сын, умудряется при этом мне изменять». Маргарет отпила из новой порции, обняла её за талию: «Он тебя любит безумно. И ты об этом знаешь, дорогая. Не преувеличивай.» Линдзи смахнула навернувшуюся слезу: «Ты права: он просто сходит по мне с ума. Но иногда почему-то в чужой постели» . Карл налил ей минеральной воды. Подошла совсем ещё юная барменша, чтобы сменить Карла: он был готов к 15-минутному брэйку. Альма извинилась: «Я скоро вернусь: мой мочевой пузырь готов лопнуть». Маргарет погладила локоны Линдзи: «Больше не пей, прошу тебя. Сделай это для меня, детка.». Карл тоже обещал скоро вернуться и пошёл следом за Альмой. Маргарет решила отвлечь Линдзи: «Мне кажется, у нашей Альмы оральное свидание с Карлом в комнате отдыха». Линдзи не поверила: «Перестань на неё наговаривать: она выглядит вполне семейной женщиной». Маргарет шаловливо присосала свой палец и добавила: «Да, детка. И она даже не депутат парламента!» Молоденькая барменша Марта предложила дамам фрукты за счет заведения. И тут же появились виноград, лимон и орешки. Она видимо, слышала разговор и перегнувшись через барную стойку, шепнула им: «Они это делают регулярно. Альма бывает у нас, как правило два раза в неделю. Она просто без ума от Карла. Хотя у неё трое взрослых подростков-детей.» А потом добавила с юмором: «Но если вам надо пописать, то вы обязаны бежать в туалет». Линдзи хохотала до коликов: «Какая ты у меня наблюдательная, Маргарет! Дай я тебя обниму. Восхищаюсь!». Когда они с Маргарет допивали итальянский арманьяк, со стороны холла появилась Альма, на ходу вытирая губы салфеткой. Она выглядела бодрой и удовлетворенной: «Марта, будь любезна, детка, налей мне еще порцию виски». И повернулась к дамам: «Сразу стало легко, как будто сбросила лишние килограммы». Маргарет понимающе подняла свой фужер: «За наши женские победы над мочевым пузырём!». Линдзи, уже под глубоким шафэ добавила: «И за вкусные оргазмы при этом!» До вокзала шли пешком, чтобы чуточку проветриться. Альма шла посредине и делилась своими чувствами: «Он просто бесподобен в постели. Ему нет и двадцати пяти. Но он обожает женщин материнского возраста. И должна вам сказать: мне так нравится иногда заменять ему маму». Хохот трёх дам на ночной почти пустой площади привлёк внимание полицейского. Он тут же вышел на проезжую часть и загородил собой движение транспорта. Приложив руку к козырьку, он с улыбкой проводил их взглядом до противоположного тротуара. И только потом позволил транспорту двигаться дальше. Уютное купе на двоих располагало своей чистотой и удобством. Линдзи никогда не путешествовала поездом и была возбуждена , как подросток. Дамы сразу сняли верхнюю одежду, скинули с себя обувь и подогнув ноги под себя,устроились у окна. Ночной Стокгольм провожал их своими иллюминациями. Но спустя полчаса в окне стало темно, и Маргарет отключила главный свет в купе, чтобы они могли в полумраке любоваться ночным пейзажем Швеции. Линдзи знала, что Альма на прощание насильно положила в сумку Маргарет пару бутылок аргентинского «Танго». Она умоляюще посмотрела на Маргарет: «У меня внутри пожар, дорогая. И только твоё «Танго» способно потушить это пламя». Маргарет посмотрела на неё , как строгая воспитательница на шалунишку: «А ты уверена, что пламя твое не перенесется на всю Швецию?» И с театральным одолжением раскупорила бутылку. Поезд своим ритмичным стуком создаёт некий очень уютный, интимный и доверительный мир. Очень быстро сближает людей. Вскоре Маргарет уже делилась с Линдзи своими нешуточными земными проблемами. Оказалось, что у мужа уже давно обнаружена опухоль в позвонке, и он практически лишён сексуального удовольствия. Удалять опухоль не советуют: врачи не гарантируют успех даже на 50 процентов. Линдзи была очень тронута: мало кто может делиться такой откровенно личной трагедией. Она пересела поближе к Маргарет и погладила её плечо . Глаза Линдзи были полны искренних слёз: «Я так тебе сочувствую. Это ведь очень нелегко.» Маргарет положила руку на бедро Линдзи и поцеловала её локоны: «Спасибо, родная. Я уже привыкаю, и как-то пытаюсь справиться с этим. Не хотела тебя растраивать своими неурядицами» И добавила томным голосом: « У тебя такие роскошные волосы. Просто сказочные, моя принцесса». Чтобы окончательно сменить тяжелую тему попросила: « Ты лучше расскажи, как Сэму понравилось бельё, которое ты прикупила в бутике?» Линдзи вспомнила тот вечер у мамы. Вспомнила и полученное из Калифорнии видеосообщение. Допив свой бокал вина, она налила ещё чуточку, почти рыдая: «А ты говоришь, он меня безумно любит. Нет, дорогая, он как и все самцы, самый обыкновенный кобель». Маргарет после паузы обняла Линдзи и поцеловала в шею: «Это случается со всеми, поверь. Не спеши с ревностью: она плохая советчица. Он ведь вернулся к тебе голодным, не правда ли?» Линдзи пожала её локоть с полуулыбкой: «Тут ты права: он почти сошёл с ума от белья. Он и меня сумел довести до безумия: мы так увлеклись, что даже не заметили, как попали в поле зрения моей бедной мамы». Маргарет чуть не уписалась. Настроение поднималось и требовало больше вина: впереди была вся ночь и полдня. Маргарет поделилась с Линдзи воспоминанием о первом сексе: ей было всего шестнадцать. И удовольствие было ниже среднего: её изнасиловал мамин бойфрэнд. После этого она многие годы не могла даже думать о сексе. Свой первый оргазм она получила уже выйдя замуж в 36 лет. Да и он, этот оргазмик, оказался чуть ли не последним: муж уже тогда был слаб физически, а потом и вовсе слёг с онкологией. Линдзи рассказала ей, что и её первая брачная ночь была не из сладких. Да и все годы, прожитые с первым мужем принесли лишь двоих детей, но практически ни одного оргазма. Маргарет прижала её к своей груди и поцеловала в щёку. Приблизилась к губам и вопросительно посмотрела на Линдзи. Линдзи провела руку за её шею и раскрыла свои губы. Они долго не хотели отрываться от губ. Маргарет взяла её нижнюю губу и чуточку присосала. Линдзи вошла языком и скрестилась с ней. От Маргарет пахло чем-то родным, почти материнским. Линдзи почувствовала упругую зрелую женскую грудь, намного большую размером, чем её. Погладив рукой с некоторым наслаждением, она тихо спросила: «Экстра-лардж?» Маргарет кивнула, поцеловала её за ушком: «Если ты прикажешь, они будут экстра-лардж для тебя». Линдзи опустила глаза на свои: «Мне иногда кажется, что они у меня такие маленькие!» Маргарет растегнула её блузку, погладила груди: «Глупышка! Твоим сиськам завидует вся женская половина колледжа, включая меня. Ты можешь обходиться без лифчика, как подросток. А у меня они уже чуточку свисают. Вот, посмотри» Она растегнула кофту и подняла чашки лифчика вверх. Линдзи с восхищением посмотрела на красивой формы груди, всё еще упругие, несмотря на размер, с выпуклыми сосками розового цвета: «Фантазёрка! Да с твоих можно картины писать. И я обязательно это сделаю, с твоего разрешения?» Марагарет от удовольствия поцеловала Линдзи в носик и приподняла рукой грудь к её губам: «Ты не должна больше спрашивать разрешения: они теперь и вовеки готовы к твоим услугам». Линдзи стыдливо глядя ей в глаза, припала к розовому соску, лаская вторую грудь ладонью. Маргарет растегнула на Линдзи кофту и спросила: «А мне можно?» Линдзи помогла ей растегнуть лифчик. Руки Маргарет едва коснулись её сосков и она услышала шёпот: «Твой аромат кружит мне голову, как аргентинское «Танго» . Её голос возбуждал Маргарет до безумия: «Твоей коже может позавидовать любая модель, прелесть ты моя» . Их глаза встретились. Они обе вдруг почувствовала потребность во взаимной ласке. Линдзи хотела что-то спросить.Но палец Маргарет прижался к её губам, требуя молчать. Потом она поднесла этот же палец к своим губам. Линдзи выключила ночное освещение. Они раздевали друг друга не спеша. И сопровождали это долгими поцелуями. Линдзи получала неслыханное для неё наслаждение, когда Маргарет целовала её нижню губу, чуть прикусывая её. В ответ Линдзи губами хватала её за мочку ушка: «Обожаю тебя, ты такая вкусная». Их руки встретились на лобке Линдзи. Ноги медленно раступились и палец Маргарет очень быстро обнаружил клитор. Стук колес смешался со стуком сердец. Виски Линдзи пульсировали все чаще и чаще. Она уже не могла сидеть и захотела лечь на спину. Но не одна. Она потянула за руки Маргарет. Их губы и языки скрестились вновь и надолго. Линдзи шепнула ей на ухо: «Это нечто фантастическое.» Маргарет привстала, чтобы сменить позу: «Ты меня свела с ума, детка». Лёжа полубоком и зеркально друг к другу, они полностью отдались своей необузданной страсти. Тело Маргарет дрожало от оргазма: «Ты такая вкусная...и такая родная,детка». И услышала в ответ: «Со мной это впервые..Маргарет. Но мне божественно хорошо с тобой». «Знаю, детка. Останови меня, когда кончишь». Линдзи лаская языком её клитор, покачала головой: «Нет-нет!. Хочу ещё!»

Линдзи лежала на животе. Мысли витали высоко в облаках. Она испытывала массу блаженства. Пальцы Маргарет массировали её плечи, позвоночник от шеи до извилины на попе. Её голос издавал тихую мелодию детской колыбельной, под которую Линдзи любила засыпать. Губы Маргарет слегка касались двух бугорочков на попе, язык ласково рздвигал извилину. Точно также её ласкал Сэм . Но движения Маргарет были намного нежней и игривей. Она прошла рукой под живот, к лобочку и чуточку приподняла Линдзи в коленях. Линдзи почувствовала что –то очень нежное, ласковое и упругое в себе: Маргарет ласкала языком. Это был пик блаженства. Линдзи застонала и прошептала: «Ты волшебница! Ты все знаешь про меня...О, Маргарет! ещё... прошу тебя.... о боже ! ты меня сводишь с ума, Маргарет!» Язык и пальчик Маргарет перемещались от влагалища к аналу. Затем обратно. Клитор был в бешенстве от наслаждения. Женские ласки были иными, чем мужские. Даже очень любимые. И спустя две минуты Линдзи летела в рай, как маленький ангел. Губы и язык Маргарет обласкали Линдзи от шеи и до пупка. Руки гладили груди и соски. Линдзи потеряла чувство реальности: временами ей казалось, что это Сэм. Видимо, даже невольно прошептала его имя. И услышала ласковый ответ Маргарет: «Прелесть моя, деточка моя... он войдёт в тебя скоро...потерпи пару дней... он овладеет тобой от попы и до губ... тебя невозможно не любить... ты - само совершенство!» Она открыла глаза. Маргарет заботливо укрыла её теплым одеялом. Она сидела тут же рядом с ней, почти голая. «Укройся, простудишься»-произнесла Линдзи. Маргарет протянула ей бокал вина: «Мне даже жарко». «А я вся дрожу» . «Ты такая вкусная, оказывается. Я так понимаю Сэма.» «Не смущай меня, прошу.Со мной это впервые.» «И у меня тоже. Кроме мужа, у меня был только один мужчина....Но это был всего лишь глоток воды в пустыне.» «А другие женщины у тебя были?» «Ты - первая. Я все эти годы влюблена в твой голос, твои манеры, походку, твое тело. Держала всё это время в себе. Не хотела тебя отпугнуть» «Ну и как? Разочаровалась?». «Глупышка моя, разве в тебе можно разочароваться? Твоя кожа, как шёлк, твои губы, как глоток воздуха....Ты словно оазис в моей пустыне. И кстати: можешь не переживать - это больше не повториться, если ты сама не захочешь». Линдзи встала, притянула Маргарет к себе, поцеловала в губы и сказала: «Спасибо за эти слова. И я была на седьмом небе от удовольствия. Но ты права - нам нельзя увлекаться: мы замужем. И наши мужья вряд ли смогут нас понять». Но Линдзи почему-то не хотелось выпускать её из своих обьятий: в ней был некий интимный шарм и магнетизм. Необьяснимые пока. Они притягивали и возбуждали её. Линдзи стала искать свое белье. Надела лифчик и пошарила рукой в поисках трусиков. Маргарет держала их своими губами: «Пока ты спала, я надышалась твоим ароматом, детка. Я так понимаю твоего Сэма» . А Сэм тем временем, усевшись верхом на барном стуле, наслаждаясь ароматным кофе, стучал на ноутбуке: он наслаждался отмосферой Древнего Египта. ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИЕ НОЧИ СТРАСТИ. Глава пятая. Священный фаллос даруется Богами. Египетская империя праздновала победу с редкой торжественностью и щедростью. Фараон своим специальным посланием освободил своих поданных от уплаты дани за целый месяц. Победа наполнила казну трофеями и податью, дополнительно собранной с Нубии , в двукратном годовом размере. Столица предавалась утехам с немыслимым числом нубийских рабынь, вывезенных для удовлетворения похоти египетских воинов и горожан. Особые почести были оказаны Верховному Жрецу Бэнафу, благодаря военной изобретательности которого Египет надолго избавился от кровожадности соседа. И при этом империя не понесла никакого ущерба, не потеряла ни одного воина. Тронный зал дворца фараона Мерик Ра был освещен и украшен по ритуалам церемоний в честь Бога солнца Ра. Юный фараон расположился у ног Шэпсут, хотя его трон пустовал над троном царицы-матери. Этим он подчеркивал свою неукоснительную любовь к ней за свое божественное появление на свет. Шэпсут как-то поделилась с сыном еще в раннем детстве, что зачала его по примеру Богини Исиды от Священного золотого фаллоса, ниспосланного Богами. Справа на достаточно приличном расстоянии от фараона и царицы стоял Верховный Жрец в окружении 22-х жрецов, стоявших в ожидании своего череда, чтобы приложиться губами к подолу хитона Великого Мастера. Шэпсут подняла руку. Наступила полная тишина. Четверо исполинного роста мулата внесли на своих плечах аккуратно сложенную на поддоне дюжину небольших слитков- пирамид, исполненных из особого золота. Царица подала знак, слегка повернув свое изумительной красоты лицо в сторону Жреца. Поддон был медленно опущен у ног Бэнафа.

Раздался властный голос царицы, который так редко слышали её поданные: «О Верховный Жрец и могущественный Полководец мироздания. Прими от нашего Солнецеликого фараона Мерик Ра ,от меня и народа Египта дары в твой Священный Храм. И да сохранят тебя Боги для служения Египту» Прозвучали торжественные фанфары. Верховный Жрец, подойдя к трону, низко склонился перед фараоном и Шэпсут. Шэпсут подняла правую руку. Дворец вновь замер в тишине. В зал грациозно вошли семеро совсем ещё юных невольниц из Нубии, неся в руках длинный черный футляр из кожи мессопатамского тигра. Упав на колени перед фараоном, сидящим у ног царицы, они ловким движением освободили из футляра ослепительной красоты золотой фаллос и преподнесли его фараону. Мерик Ра приняв Фаллос ,по знаку Шепсут, протянул его Верховному Жрецу. В наступившей тишине Шэпсут произнесла слова, которые вряд ли могли понравиться мужской половине династии фараона: «Богиня Исида, опекающая всех матерей, будет приятно польщена такому дару от меня, царицы Египта тебе , Великий Мастер. Пусть этот фаллос напоминает империи: твои молитвы и особые усердия принесли всем нам должданного наследника – фараона Мерик Ра». Из глубины зала тяжелым шагом к трону направился Эсаб, самый старший из живых братьев покойного фараона-отца Хэта Четвертого, первый в списке наследников трона после Мерик Ра . В зале воцарилась гробовая тишина. Подойдя к царице вплотную, он с яростью на лице прошипел: «Твой сын не носит в себе ни капли семени нашей династии, а ты сама недостойна этого трона. Настало время Высшего Суда. И у меня есть свидетель.» Фараон Мерик Ра взглянул на мать и неожиданно для многих принял важное решение: подал знак о завершении церемонии и тем самым повелел всем покинуть дворец. Приказал остаться лишь своему дяде Эсабу и Верховному Жрецу Бэнафу. Шэпсут тут же отдала распоряжение взять дворец под охрану вооруженной конницы. Эсаб понял, что ему потребуется немедленная поддержка главного свидетеля своих обвинений. И он потребовал от юного фараона пригласить самую приближенную невольницу царицы, Хранительницу его сна, нубийку по имени Латаф. Приказ Мерик Ра не заставил себя долго ждать. Широкие двери тронного зала распахнулись и четверо прежних исполина-мулата ввели под узды танцующего от избытка похоти персидского жеребца. Жеребец выглядел не совсем обычно: к его животу толстыми ремнями было привязано обнаженное тело молодой невольницы. Даже неопытному глазу было видно, что жеребца долгое время держали в строгой воздержанности: его могучий фаллос периодически взмахивал и сотрясал ударами голые ягодицы невольницы.

Шэпсут громко спросила: «Назови себя по имени, рабыня» . В полной тишине все услышали: «Меня зовут Латаф, Прекрасная из Прекраснейших, я Хранительница сна Великого фараона Мерик Ра». Шэпсут взглядом подозвала к себе Верховного Жреца и шепнула лишь одно слово. Жрец вызвал Зиббу, которая внесла в своих руках нечто круглое и завернутое в ткань. Жрец раскрыл ткань и все находящиеся в зале увидели отрубленную человеческую голову. Шэпсут вновь возвысила свой голос, обращаясь к нубийке: «Скажи-ка нам Латаф, Хранительница сна Солнцеликого фараона, кого ты видишь перед своими глазами кроме нас живых?» Невольница еле пролепетала от неожиданности и страха: «Это голова Тартуса, моего Повелителя и первого мужчины» . Юный фараон, взбешенный ответом своей рабыни, задал волнующий его вопрос: «С кем кроме него ты еще делилась , шлюха, своим телом и тайнами моего Дворца?» Взгляд Латаф указал на Эсаба. Эсаб издал звериный крик и попытался бежать из Дворца. Но четверо мулатов по велению Шэпсут скрутили его и свалили лицом к ногам фараона. Шэпсут наклонилась к его уху и с очаровательной улыбкой добила его: "Тебе понравится игривый фаллос моего персидского жеребца: он полгода не пробовал соития". Глава шестая. Власть нуждается в мудрости, а трон - в короне. Казнь была предусмотрена Шэпсут по совету Бэнафа заблаговременно. В зал внесли изготовленное по особому проекту деревянное сооружение из двух частей. На одной из них уложили раздетого догола Эсаба головой вниз с приподнятым задом. Ко второй конструкции специальными ремнями пристроили изголодавшегося персидского жеребца. Четверо мускулистых мулатов медленно подвели жеребца, привязанного к стойке. Доведя до близости с Эсабом, они позволили фаллосу жеребца наполовину войти в жертву. Раздался душераздирающий возглас Эсаба. Жеребец в ответ заржал ещё громче. В наступившей паузе Шэпсут обратилась к Эсабу: "Скажи-ка нам, Эсаб, о чем ты хотел просить меня, свою царицу?" Эсаб заголосил: "Хотел просить тебя подарить Египту ещё одно чадо от того же Божественного Золотого фаллоса!"

На сей раз по знаку Верховного Жреца мулаты подвели жеребца для полного сношения. Не прошло и минуты, как состоялось смертельное для Эсаба соитие: жеребец вошел фаллосом в него словно копье во вражескую цель. Эсаб издал громовой возглас, от которого сотряслись стены дворца, и отправился в иной мир. Его тело завернули в старый потрепанный ковер и по приказу Шэпсут отнесли за город на сьедение шакалам. Царица ни на минуту не забывала, чем угрожал ей похотливый брат мужа.

Когда невольницу Латаф, потерявшую сознание, уложили на освободившеся место казни, Бэнаф взглядом остановил Шэпсут. «Она сможет принести Египту больше пользы, оставшись живой». Шэпсут кивком головы согласилась: "Только не в моем дворце". Зиббу увела Латаф в Священный Храм для омовения. Юный фараон, с трудом перенесший сцену летального насилия, медленно удалился в свои покои. Мулаты вынесли инструмент казни и почти обезумевшего от прерванного соития жеребца.

В полумраке пустого зала и в наступившей тишине Шэпсут вплотную подошла к своему возлюбленному: «Я хочу отдаться тебе, мой спаситель. Войди в меня сейчас . Хочу ещё раз понести от тебя. Эсаб был прав в одном: мое чрево хочет понести от тебя еще раз. Звезды располагают, Боги повелевают, а царица Египта изнывает от страсти и любви». Её рука прикоснулась к своему сердцу и ласково схватила за пах Бэнафа. Царица не отпускала руку от эрегирующего фаллоса Жреца, пока они спешили по узкому и темному коридору к покоям Шэпсут. Потеряв разум от торжества над врагами, царица и Верховный Жрец пренебрегли на сей раз обычным ритуалом предварительных ласк. Скинув одежды, они сразу и с жадностью отдались страсти в широкой царской постели. Их частое дыхание и изысканно интимный лепет эхом отзывались в сводах дворца. Слегка утолив голод, Бэнаф, с похотью рассматривал все ещё упругие ягодицы давно уже не юной возлюбленной. Она заметила его жаждущие взгляды и сама начала легонько ласкать свой лобок. Они понимали друг друга, не произнеся ни слова. Он лёг на спину и жестом пригласил царицу к оральным ласкам. Шэпсут знала изысканный вкус своего гурмана. Оседлав его грудь, она предоставила ему наслаждаться своими широкими бедрами, изумительно женственными ягодицами, уже увлажнившейся плотью. Бэнаф давно не испытывал такой волны наслаждений. Любимая плоть встретила его губы нежно и тепло. Его язык одарил крепким поцелуем пульсирующий клитор. Он услышал грудной стон Шэпсут, которая обвела своими горячими губами просыпающийся ствол возлюбленного. Её горячее дыхание словно божественная сила вновь приподняла фаллос Бэнафа. Обхватив эрегирующий ствол губами, а затем выпустив из плена с жарким непотребным шепотом, царица с гордостью осмотрела результат своей страсти. Ловко развернувшись и встав на колени, она грациозно пригласила его войти стволом между развратными ягодицами: "Я готова его принять". Бэнаф не хотел терять ни одной секунды. Царский анал сегодня был необычайно послушным и гостеприимным. Они были так увлечены чередой долгожданных оргазмов, что даже не заметили скрипа дверей. Юный фараон забыл спросить у матери, кому он может доверить должность Хранительницы своего Сна. Но стоя у порога, фараон застыл от неожиданности: он увидев безумную сцену с участием матери и Жреца. Мерик Ра незаметно вернулся в свои покои. Он нуждался в уединении. У него была власть, был трон, была корона.

Не хватало малого: мудрости. (продолжение следует)