THE MAXIMERON Erotic stories By Guiseppe & Mirriam Becaccio Авторский перевод с английской ру

8. ВОШЛА ВО ВКУС. Линдзи проснулась рано. Маргарет укрывшись одеялом, сидела в широком кресле и вполголоса говорила с кем-то по телефону. Сэма не было видно. Мочевой пузырь готов был лопнуть: болеутоляющее давало о себе знать. Но Линдзи не могла даже пошевелить ступнёй. Невольно стала прислушиваться к беседе Маргарет: «Я получила конверт, спасибо.Постараюсь выяснить, дорогая. И обязательно дам тебе знать, если мне удастся узнать подробности. Договорились, дорогая. Очень надеюсь на скорую встречу». Линдзи уже не могла терпеть: попыталась встать. Но как только встала на ступню, боль прошила мозги. Маргарет тут же вскочила: «Принцесса моя, тебе нельзя становиться на эту ногу. Сядь. А теперь обопрись на меня. Не спеши». «Ангел мой, как не спешить? Я сейчас описаюсь прямо здесь» Дорога до унитаза показалась Линдзе длиной в вечность. Она освобождалась с таким блаженством на лице, что Маргарет была покорена картиной. Она присела рядом с её раздвинутыми коленями и стала целовать Линдзи в шею, лицо, подбородок: «Ты моя прелесть, ты моя детка...Как я тебя обожаю, если бы ты знала!». Маргарет купала её под душем, усадив на маленький деревяный стульчик, заранее взятый у Стефани . Линдзи наслаждалась вслух: «Волшебница моя, я со вчерашнего утра не мылась. Как я тебе благодарна». Они обе боялись начинать разговор про прошедщую ночь. Обеим казалось, что это было в каком-то фильме. Не про них. Хотя знали: когда-то придётся. И ужасно хотелось пройти эту черту уже сегодня. Может даже в шутку обменяться по особо игривым моментам. Первой не выдержала Линдзи: «Теперь и Сэм будет пахнуть сочетанием нашего аромата». Маргарет поддакнула: «Ты думаешь мне надо заказать ещё один флакон лосьона для него?» Их хохот был неожиданно прерван: в дверях ванной стоял Сэм с двумя букетами роз. «Неужели я был так смешон прошлой ночью? Пожалейте, я ведь так старался». Дамы сделали вид, что смущены: он их застал голыми. Линдзи строго посмотрела на мужа: «Сэм, ну почему ты всё время входишь без стука?» Затем посмотрела на Маргарет и добавила с юмором: «И не только в меня, кстати». И уже с улыбкой продолжила: «Подай нам наши халаты, родной, и подожди в гостиной» Спустя пять минут они вышли: Линдзи опиралась на плечо Маргарет. Она аккуратно усадила свою принцессу в кресло, заботливо подложила под её правую ногу стул и уселась рядом с ней на подлокотник кресла с роскошной улыбкой на лице. Сэм немного помялся, а потом начал, запинаясь: «Я хочу сказать пару слов в свое оправдание. Дорогая Маргарет, позволь преподнести тебе скромный букет алых роз в знак благодарности за гостеприимство.» Маргарет с признательностью приняла цветы. Сэм опустил руку в букет и достал оттуда длинный и привлекательный футляр. Из него появился довольно внушительного размера золотой кулон с маленьким силуэтом ангела на нём. Сэм торжественно продолжал: «Дорогая Маргарет, прими пожалуйста, этот симпатичный символ нашей любви к тебе. Ты спасла жизнь женщине, которая значит для меня больше, чем моя собственная жизнь. Ты спасла для меня божественное совершенство: мою Линдзи». Он подошёл к Маргарет сзади, вплотную прижался к ягодицам и зацепил медальон на шее. Лицо Маргарет выражало блаженство и счастье. Пока он несколько долго искал зацепку, она незаметно для Линдзи приласкала рукой прижавшийся к ней фаллос. Линдзи не отрывая глаз, смотрела на медальон своим восхищённым взглядом . И воскликнула: «Родной мой, ты сделал счастливой и меня. Какой же ты у меня замечательный!» «Дорогой Сэм" – Маргарет повернулась к нему лицом и приложила палец к своим губам. Палец, который минуту назад коснулся его фаллоса – «Эта женщина, которой ты так дорожишь, с некоторых пор стала родной и для меня. И я даже готова преподнести к её ногам , если понадобится, свою жизнь». Она обняла его: «Спасибо, Сэм. Этот маленький ангел будет со мной всегда».

Линдзи смахивала с ресниц искренние слёзы радости. Маргарет подошла к ней и поцеловала в шею. Линдзи слегка коснулась её бедра:«Ты знаешь, Маргарет, у нас с тобой нет сестёр. И Всевышний нас соединил, как родных». Сэм взял в руки второй букет , предназначенный для Линдзи: «Тут есть скромный сюрприз и для тебя, любимая.». Глаза Линдзи загорелись, как у школьницы в день рождения. Она вытянула небольшой футляр и открыв его, громко вскрикнула от счастья: там лежало кольцо с голубым сапфиром. Сэм надел кольцо на её палец и добавил: « Вчера ты родилась во второй раз. И этим меня вновь осчастливила. Мне кажется, это колечко составит кампанию тем серьгам, которые ты от меня спрятала в своём лыжном рюкзаке». Линдзи посмотрела на Маргарет. Та кивнула. И Линдзи раскрыла тайну серёжек: «Это подарок от Маргарет. Я думала показать тебе позже». Сэм понимающе посмотрел на Маргарет и добавил: «Маргарет, ты просто волшебница. Спасибо.» Стефани накрыла завтрак. Сэм по очереди ухаживая за обеими дамами, прибавил звук телеэкрана. Канал был настроен на CNN. Пит Колби, как обычно начал с новостей домашних: «Член палаты представителей, молодой демократ от штата Северная Каролина Пол Браян обьявил о своих намерениях состязаться в праймериз против губернатора Калифорнии Майкла Топалиса.» Сэм толкнул Линдзи: «Этот может утопить не только Топалиса. Он сумеет уложить на лопатки и соперницу от республиканцев в ноябре.» Маргарет проглотив кусок ветчины, спросила как бы невзначай: «Ты имеешь ввиду госсекретаря Элизабет Росс?» Между тем, Пит Колби с экрана продолжал: «Многие наблюдатели предрекают его победу не только на праймериз, но и в борьбе против кандидата от республиканцев» . Линдзи отпила кофе: «Выходит твой приятель из Калифорнии почти что лузер? И как это переживёт его шлюха ?» . Сэм поцеловал Линдзи в лоб: «Я и не знал, что ты так хорошо знакома с ней. Но если серьёзно, то Питу Колби из CNN надо вернуться за школьную парту. Он не может знать некоторых интересных моментов, связанных с биографией Пола Браяна».

Маргарет добавила Сэму омлет: «Попробуй омлет Стефани: она готовит его по-своему. Кстати, что ты имеешь ввиду, говоря о Поле Браяне?». Сэм посмотрел на Маргарет несколько загадочно: «Строго между нами: у него в юности были серьёзные проблемы со здоровьем. Кажется, сифилис. И если кому-нибудь повезёт раскопать его медицинский файл, то для него дорога в Белый дом будет легкой прогулкой». Линдзи похвалила Стефани за маленькие вкусные сандвичи с сыром и колбасой: «Она мне начинает нравится, эта Стефани." И добавила: " Будь у меня возможность, я бы нашла позорную страницу в биографии этого рогоносца Топалиса». Сэм неожиданно почувствовал руку Маргарет на своем фаллосе, с явным намёком : «Сэм, неужели ты станешь помогать своему приятелю Топалису? Мне почему-то кажется, что компромат на Браяна у тебя в кармане, хитрец.» Сэм подмигнул Маргарет: «Ради этого рогоносца даже пальцем не пошевелю». Зазвонил телефон Маргарет. Она отошла на кухню. Но выслушав кого-то на другом конце, она очень быстро вернулась к столу: «Мне надо срочно вылетать домой: врачи опасаются, что я могу не застать мужа в живых. Метастаз поразил почки». Прилетев в штаты , Сэм с Линдзи отвезли Маргарет домой, условились скоро увидеться, и помчались к себе. Гнёздышко встретило их не только прежним уютом, но и стерильной чистотой: Сэм ещё из Белграда распорядился, чтобы постоянная прислуга навела особый марафет. Линдзи, прихрамывая на одну ногу, прошлась по дому, осмотрела его с пристрастием и осталась довольна. Боязливо ступив на лестницу, ведущую на второй этаж в спальню, Линдзи вдруг почувствовала, как просунув голову под её юбку, Сэм посадил её себе на плечи. И даже не заметила, как оказалась в постели. Юбка задралась и обнажила его любимые белые шёлковые трусики под прозрачными колготками. Медленно снимая бельё, он осыпал её ноги и бёдра жадными поцелуями. Линдзи тихо прошептала: «Значит ты меня не разлюбил... за это?» «Ты сошла с ума! Я просто сгораю от любви к тебе.» Обнажившись и устариваясь сбоку, Сэм шепнул ей в ухо: «Маргарет раскрыла в тебе самку. И я ей за это благодарен». «Что значит, самку? А кем я была до этого?» Он входил в неё со спины: «Ты была ангелом, женщиной, женой, подругой и даже любовницей. Но в ту ночь я увидел в тебе страстную самку. Самку, которой хотят обладать даже самки. Самку, которая правит сердцами, душами и телами не только самцов вроде меня. Самку, которая покоряет даже самок своим величием и обоянием».

Линдзи приподняла ногу, чтобы принять его в себя как можно глубже. Она слушала его с замиранием сердца. Она интуитивно чувствовала, что в его словах есть смысл и значение. Мало того, она всем своим нутром понимала: близость с Маргарет внесла в её женское самощущение некий шарм, некое интимное табу. Некую прелесть, необьяснимую словами. Прелесть, которая для Линдзи всегда была тайной и запретом. Она своими ягодицами помогала, как могла: «Я так боялась этого, Сэм. Боялась потерять тебя. Шла к этому словно подросток, не ведающий последствий. А когда она вошла в меня, мне показалось вначале, что это ты. Но потом ...была разница. Она меня сумела по своему вознести до небес.» Сэм входил всё чаще и чаще. Линдзи не могла остановиться. Она возбуждалась от своей исповеди: « И не только близостью. Она мне призналась в любви, Сэм. В том, что давно желала меня. Но не хотела войти между мной и тобой. А войдя, поклялась, что не повторит этого никогда.... Но я сама вошла в неё.» Линдзи умолкла: Сэм вложил свой ствол в её губы. Она приняла его с жадностью и страстью. Сэм вошел в неё языком. Её рука легла на его голову и разворошила волосы. Прижимая его голову к своей плоти, Линдзи поняла: раньше она так откровенно, так похотливо не поступала. Её губы сами прошептали: «Родной мой, бери её, она сошла с ума от похоти...она стала развратной... Ты ведь любишь её?.. после Маргарет?, ведь правда, любишь? Хочу кончать тебе на губы, мой милый...И хочу сосать твой член...твой сказочный член...я схожу от него с ума» Линдзи обхватила его ягодицы, вонзив в них свои ногти и всосала член с такой голодной жадностью, что Сэму показалось: под ним другая женщина. Но до боли знакомый томный и протяжный голос возбудил его с удвоенной силой: «Какой он вкусный, милый мой! Не могу поверить, что он принадлежит мне! Делай меня, Сэм. Делай меня . Я стала такой извращенкой. Но ты ведь меня не разлюбишь, Сэм? Отвечай же!» «Любимая моя, молю Всевышнего, чтобы ты всегда любила меня так, как сейчас, принцесса моя». Линдзи , сжав член в руке, облизала мошонку, присасывая каждое яичко в отдельности. Пальцы Сэма раскрыли её ягодицы и она с диким наслаждением приняла его язык в свой анус. Тут же ответила ему тем же. Сэм зарычал: его ствол горел желанием войти в рай.

Спустя минуту он уже лёг на спину и посадил Линдзи на твёрдый ствол. Она только сейчас вспомнила, что всё ещё в кофте. Скинула её с себя за секунду. Сэм раскачивая её на троне, любовался красотой её сосков, торчащих в тонких чашках. Линдзи хотела растегнуть лифчик, но Сэм ловко вытащил груди из под чашек. Они выглядели, как две созревшие груши , игриво подпрыгивая при каждом вхождении Линдзи на фаллос. Сэм сходил с ума от прикосновений грудей к его пальцам и ладони. Линдзи , опираясь на его плечи, пожирала его похотливыми глазами. Он сосал каждый сосок с остервенением. Ему казалось,что он это делает с ними впервые. Он сосал груди и балдел от жаркого дыхания Линдзи, от её развратного шёпота: «Какое счастье тебя трахать, родной. Я кончила раз десять....и хочу ещё... Ты просто бесподобен, Сэм ... Твой член принадлежит мне....Господи, от одной этой мысли я схожу с ума... Хочу чтоб ты кончил в меня...сегодня только туда... моя плоть хочет твоё семя.» Сэм уже не мог остановить надвигающуюся волну оргазма. Член вздрогнул несколько раз и Линдзи застонала от теплой струи в своём чреве: «Ты мой король! Ты мой бог! Ты моя любовь! Ты моя жизнь!» Она тихо соскользнула с члена и припала к нему губами. Она лизала ствол по всей длине. Сэм притянул её ягодицы к своим губам. Её влажная плоть нежно отдалась ему: Линдзи обожала его ласки после оргазма. Сэм никогда ещё в своей жизни не вкушал с таким аппетитом развратную пещерку своей самки. Стоя под тёплыми струями душа , Сэм наслаждался тем, как она обмывала его слегка уставший и сытый фаллос. Линдзи целовала его плечи и прижималась к нему своей круглой попой: «Ты прав, милый, я стала самкой. Развратной самкой. Но твоей развратной самкой. Не смей меня бросать». Сэм припал к её губам и шепнул на ухо: «Ты была редчайшим алмазом. Теперь ты стала уникальным бриллиантом.И я не хочу, чтобы мой отгранённый ювелиром бриллиант вновь превратился в простой алмаз». Почувствовав тотальное облегчение, Сэм спустился на кухню, налил порцию виски и сел за свои египетские истории. Линдзи была счастлива оказаться в своей родной постели. Она была уверена, что эту ночь она будет спать, как новорожденная. Но зазвонил телефон. Это была Маргарет: «Мне так не хватает тебя.» ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИЕ НОЧИ СТРАСТИ Глава Девятая Крепости, как и женщин, берут не столько силой, сколько умом. Очень скоро по всему Сакартли поползли слухи: большая армия Египта готовится к осаде крепости для возвращения на трон Инмутеф и наказания повстанцев. Принцесса Сунеф, захватившая дворец ,всё еще сталкивалась с сопротивлением разбросанных частей армии. Но в целом сумела поставить под свой контроль границы, сбор налогов и большинство храмов. К жрецам она нашла подход, старый как мир: щедро наградила из казны сокровищами и частью урожая зерна. Слухи между тем были не только слегка преувеличенными , но и основательно запоздалыми. «Большая» армия Египта состояла всего лишь из 100 всадников на 50-и колесницах, вооруженных луками и легкими топориками. Правда, они уже высадились на остров и расположились в полудневном марше от крепости, где находился дворец казненного царя Шорака, занятого теперь принцессой Сунеф. Всадники были заняты сбором колесниц, подготовкой луков и стрел, точили свои топорики. Бэнаф расположился в скромном шатре в окружении двух статных персов, выполнявших функции его ушей, глаз и осведомителей. Они владели местным диалектом и пользовались полным доверием у охраны крепости. Им удалось добыть важные сведения о распорядке дня принцессы Сунеф, её пристрастиях и увлечениях. Верховный Жрец уже знал о ней всё, что ему было необходимо знать. Раз в неделю во мраке ночи принцесса тайно покидала стены крепости для исполнения некоего ритуала в горной пещере. Один из персов смог проникнуть туда, когда в ней не было ни души. Пещера внутри была убрана, как королевские покои, с бассейном, очагом и широкой постелью под балдахином. Хозяином пещеры, якобы был некий пастух, владеющий двумя сотнями овец. Они паслись тут же на пастбище под пещерой. Дождавшись ночи, намеченной в календаре принцессы , Верховный Жрец в сопровождении десятка пеших лучников окружил пещеру и стал терпеливо выжидать. Вскоре Сунеф сошла с жеребца, ведомого пастухом и они оба вошли в пещеру. Пастух вскоре вернулся, хотел было оседлать жеребца, но не успел: выскочивший из тени перс закрыв ему рот, поволок в сторону от пещеры. Пастух быстро сообразил, чего от него хотят и сообщил Бэнафу, что возлюбленным принцессы является сбежавший из Египта сводный брат казнённого Эсаба, Сану. Он был известен далеко за пределами Египта, как насильник и убийца. Обладал редкой способностью войдя в доверие, заставлять свои жертвы беспрекословно исполнять свои требования. Это ему удавалось особым образом: перед насилием он умасливал свой фаллос особым травяным раствором. Это своеобразная смазка была сильным одурманивающим орудием. Однажды попробовав, женщины , как правило, тут же становились зависимы от него и превращались в послушных рабынь. В них появлялась растущая тяга к повторным соитиям с ним. Прождав некоторое время, Бэнаф медленно вошёл в тайное место встречи. Принцесса и Сану только приступили к ласкам. Сунеф с вожделением ласкала фаллос, осыпая его поцелуми. После дурманящих ласк Сану мощными руками приподнял свою жертву и медленно водрузил её на вновь смазанный фаллос. Затем крепко крестил ее ноги вокруг своих бёдер и вошёл в неё до основания. Покачивая всё чаще и чаще и повторял своим гнусавым шёпотом: «Ты будешь делать всё, что я прикажу тебе, шлюха!» Вскоре он довёл свою жертву до изнеможения. У Сунефь почти остановилось дыхание. Её чрево горело как от горящего факела, из её груди вырвался оглушительный стон болезненного оргазма. И тут Бэнаф решил остановить порочный процесс насилия. Он громко воскликнул: «О Боги! Вы свидетели того, что я взял этот остров без единой человеческой жертвы» Сунеф и её насильник были застигнуты врасплох. Принцесса, скрестившая свои ноги вокруг мощного торса Сану, очнулась из небытия . От неожиданности неудачно повернула своё туловище. Вдруг незнакомая ей судорога мышц сковала её плоть, намертво прихватив вздувшийся в ней ядовитый фаллос. Крики обоих разнеслись под сводами пещеры, как плач овцы и вой волка. Молодой перс Барад, сопровождающий Жреца, после небольшоой паузы разьяснил им условия капитуляции . Условия были приняты без сопротивления, но с унизительной просьбой Сунеф: разьединить их тела перед казнью. Колесница со спарившимися любовниками медленно направилась к главным воротам крепости. За ними следовали 50 колесниц с сотней всадников. Кортеж без препятствий прошёл мимо охраны, которая никогда прежде не видела свою принцессу в голом виде, нанизанной на чей-то фаллос . Приглашенная жрица сумела одним движением руки избавить принцессу от судороги чрева и освободила из плена фаллос Сану. Его тут же заковали в кандалы и бросили в глубокую яму. Спустя мгновение в яму на специальных ремнях был спущен молодой вол, ожидавший случки уже третий месяц. В узкой яме вол недолго примерялся к голой спине Сану. Свалив его лицом в землю, изголодавшийся вол покрыл свою жертву с громким мычанием. Сану отдал душу Богам, не успев даже произнести имя Бога смерти Анубиса. Дворец был взят без единой стрелы. Принцесса велела разбудить своего главного министра двора, который поставил свою печать под списком требований победителя. Просила лишь добавить в папирус признания в том, что стала жертвой насилия и шантажа со стороны Сану . Впав в плотскую зависимость от насильника, принцесса совершила дворцовый переворот по его приказу. Собранные под своды зала высшие чиновники Сакартли стали свидетелями несмываемого позора самозванной царицы. Вскоре под громкие фанфары в крепость вьезжала пышно разукрашенная колесница царицы Инмутеф в сопровождении небольшой группы полководцев, сохранивших ей верность. Инмутеф с нескрываемой гордостью взошла на свой трон и стала принимать поклоны своих придворных. При этом, не отрывала гневного взгляда от родной сестры Сунеф, которая чуть прикрытая грязным отрепьем, стояла тут же на коленях в середине тронного зала. В полной тишине, наступившей по знаку царицы, Верховный Жрец возблагодарил Богов за восстановление справедливости и просил о благоволении в отношении царской семьи, ставшей жертвой тяжкого преступления. Затем слово взяла царица Инмутеф. Она велела издать особый указ. Этим указом Верховный Жрец обьявлялся главным министром двора, хранителем печати и верховным полководцем Сакартли. Его святой Храм в Египте награждался четвертью урожая следующего года.

Признавая великие заслуги Бэнафа в своём почти мистическом возвращении на трон, Инмутеф подозвала его к себе . В присутствии высших сановников она приложила к сердцу, к губам и к лобку светящийся драгоценными камнями золотой фаллос. И приподнявшись с трона преподнесла его Бэнафу. Это означало, что царица Сакартли признала Верховного Жреца своим супругом и главой нынешней династии. Принцесса Сунеф впервые за долгое время подняла голову и обратилась к Жрецу: «О Великий Владыка. Я побеждена . Побеждена не силой , а мудростью . Я заслужила любую казнь, которую ты уготовил для своей пленницы. Но я прошу тебя: дай мне последнюю возможность вернуться в лоно Богов. Возьми меня в свой святой Храм, чтобы я сумела искупить свою вину перед своей семьёй, перед Богами и перед тобой.» Жрец и Царица Инмутеф обменялись взглядами. Царица подала знак согласия. Невольницы увели принцессу для омовения перед отьездом в Египет. Торжественная процессия победителя входила в ворота Фивы под восторженные крики толпы и шум фанфар. Перед Храмом Верховного Жреца встречали тысячи рабов, невольниц, наложниц, жриц и жрецов. Храм был украшен для самых больших торжеств. Уставший с дороги Жрец жестом велел всех удалиться и оставить его в уединении. Зиббу прочитав его мысли, приступила к подготовке к ночному омовению. Вместо семи невольниц Жрец хотел видеть лишь Мэсхенет. Ту самую персиянку, о которой он вспомнил ещё находясь в Сакартли. А точнее там, в злопамятной пещере. Обнаженная спина принцессы Сунеф своей родинкой на ягодице напомнила ему юную Мэсхенет. Юную невольницу, которая подарила ему незабываемые персидские напевы губ перед последней встречей с Богом Ра. Зиббу ввела её в бассейн и незаметно удалилась. Мастер встретил свою рабыню с улыбкой. Их губы слились в долгом страстном поцелуе. Через некоторое время войдя в опочивальню Владыки, чтобы усыпить его, как обычно, молитвами после ночного омовения, Зиббу застыла от неожиданности: персиянка Мэсхенет, удобно расположилась в постели на животе Владыки в позе всадницы.Её тело медленно покачивалось кругами под слабый стон Мастера. Зиббу хотела удалиться, но нечаянно уронила на каменный пол сосуд для молебна. Бэнаф подозвал её : «Иди к нам Зиббу. Не торопись с вечерней молитвой: время ещё есть.»

Мастер даже в сумерках заметил, как лицо Зиббу расплылось в улыбке, а щёки покрылись лёгким румянцем. Ведь она не наслаждалась близостью со своим хозяином уже почти год . Она почувствовала лёгкую дрожь по всему телу и неумолимые позывы в области лобка. После столь длительного воздержания хранительница сна была готова оросить повелителя фонтаном страсти. Скинув с себя прозрачную сорочку, Зиббу положила свою правую руку на левое плечо Мэсхенет, которая тут же остановила свои похотливые движения . Без лишних слов невольница поняла, что от нее требуется. Медленно спустившись с постели, она обняла Зиббу за бёдра, прикоснулась губами к ее возбужденным соскам. Зиббу взглянув на своего господина, а затем на давно возжеланный фаллос, обхватила его теплыми и умаслёнными руками. Ствол Мастера слегка вздрогнул, напрягся и давно знакомой пульсацией приветствовал свою верную наложницу. Изогнувшись своим все еще молодым телом, Зиббу припала к его паху. Заодно позволила Мэсхенет устроиться лицом к её изголодавшейся плоти. Персиянка вошла во влажную плоть губами и языком. И тут же успела почувствовать твёрдые пальцы Жреца в своём узком влагалище и тесном анале. Мастер давно не наслаждался неповторимым мастерством Зиббу. Его гортанные стоны перекликаясь с любовным шепотом хранительцы сна, эхом раздавались в сводах покоев. Это было почти то, что обычно желал получить Бэнаф для удовлетворения разума, души и тела. Но лишь почти. И тут Зиббу с удивлением услышала тихий голос Владыки: «Хочу грешницу Сунеф». Зиббу приблизилась к уху Владыки и ласково шепнула : «Она готова, чтобы ты осчастливил её. Позволь ввести эту шлюху в твои покои». Он приоткрыл глаза, которые говорили лучше слов. Зиббу вместе с Мэсхенет покинули покои также незаметно, как туда вошла принцесса Сунеф. Её длинные локоны частично прикрывали плечи и руки. Спелые груди с твёрдыми сосками слегка покачивалсиь под собственной тяжестью. Руки прикрывали лобок. Бёдра , ягодицы и зеленые глаза были полным повторением старшей сестры, царицы Инмутеф. Бэнаф жестом подозвал её подойти ближе. Повернул спиной и внимательно осмотрел с плеч до талии и ягодиц. Еще раз обнаружил сходство с телом персиянки Мэсхенет. У обеих на левой ягодице были совершенно идентичные родимые пятна. Три звезды, созведие Сириуса. Они были исполнены в совершенстве. Это было нечто вроде знака Богов, которые теперь уже дважды посылали ему символы Небес. Мастер прикрыл свои глаза, жестом пригласив грешницу начать искупление грехов. Сунеф знала о силе своих родимых пятен.Предоставив Верховному Жрецу возможность наслаждаться всей красотой звёздочек , она грациозно оседлала грудь Владыки и овладела главным достоинством Египта, и теперь даже Сакартли. Её влажные и тёплые губы передали фаллосу Жреца всю глубину благодарности за отмену казни, за кров в святом Храме и предоставленную сейчас близость. Тело Мастера легкой дрожью ответило принятием этой благодарности. Просыпающаяся плоть Бэнафа своей пульсацией подбодрило похоть грешницы продолжать несколько чаще. Символ божественной силы и любви доставлял принцессе неописуемое наслаждение своим растущим интересом к её нёбу, гортани, языку и губам. Она с неистовстом падшей женщины вбирала в себя животрепещущий дар Богов и выпускала его лишь для того, чтобы овладеть им вновь. В какой-то таинственный момент общения с окрепшим стволом Сунеф вдруг получила повеление с Небес. Чтобы убедиться в этом, она повернулась и перехватила огненный взгляд Владыки, лежащего на спине под её бёдрами. Взгляд требовал от заблудшей особых усердий для прощения грехов. Их глаза успели сообщить друг другу единственно верный способ служения Храму. Принцесса медленно опустилась ниже и помогла фаллосу войти в пещеру страсти . Лёгкий одобрительный стон Владыки был с наслаждением услышан всадницей. Её бедра стали раскачиваться, следуя молчаливому напеву страсти, которая стала звучать в висках Мастера. Сунеф с мастерством опытной всадницы понеслась галопом. Родимые пятна танцевали на ягодице грешницы, напоминая Мастеру о юной персиянке Мэсхенет. Принцесса ускоряла скорость, уже не контролируя собственные растущие желания. Её плоть, взволнованная от великого снисхождения полководца, орошала его взорвавшийся семенем фаллос, словно долгожданный дождь орошает песчаный столб пустыни. Бешеный ритм стих внезапно. Они не могли узнать собственные голоса , раздавшиеся божественным стоном под сводами Храма. Мастер от наслаждения ушёл в небытие. Проснулся от странного видения. Он словно плыл в некой ладье, уносящей его по Нилу к Богу Солнца, Великому Ра. Рядом с ним в золотой ладье плыли фараон Мерик Ра и царица Шэпсут. Их обнаженные тела скрестились в страсти. Бэнаф открыл глаза: чье-то нежное дыхание ублажало его поникший фаллос: принцесса Сунеф всё ещё продолжала исповедоваться в своих грехах. (продолжение следует)