THE MAXIMERON Erotic stories By Guiseppe & Mirriam Becaccio Авторский перевод с английской ру

9. ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА. Не снимая полушубка, Маргарет в первую очередь прошла в спальню. Муж лежал с закрытыми глазами и выглядел бледнее обычного. Сиделка, студентка медицинской школы, отложила свой ноутбук и встала при виде хозяйки: «Он уже два дня отказывается от еды». Маргарет , обняв за плечи, посадила её в кресло, поблагодарила и спросила когда её сменят. Услышав ответ: «Через два часа», она решила принять душ и просмотреть накопившуюся почту. Сбросив с себя одежду, она задержалась у большого зеркала в спальне. Для своих лет она выглядела неплохо: пышная и всё ещё упругая грудь нравилась даже ей самой. Немного смущала раздавшаяся в ширину попа и не поддающиеся диете бёдра. Но она знала, что мужчины подолгу провожают их своим взглядом. Зато отсутствие живота и узкая талия сохранились почти в девичьих параметрах: Маргарет не рожала. Пройдя под горячие струи душа, она долго и терпеливо мыла свои восхитительные локоны специальным шампунем: он придавал им особый шелковистый блеск. Покончив с головой, с упоением помассировала свое тело сильным напором воды. Задержалась на животе, опустилась к лобку и приподняв ногу доставила себе обычное удовольствие: пустила струю во влагалище. Прикрыв глаза, Маргарет вспомнила ночь с Линдзи в поезде, её небольшие, почти девичьи груди, круглую упругую попочку. В ушах звучал её голос. Губы соприкасались её нижней губы, пухлой и похотливой. Она уже чувствовала приближение оргазма, когда вдруг представила себе Сэма, который медленно входил в неё сзади. Спазмы в животе довели Маргарет до необычной истомы и всплеска оргазма. Наливая себе бокал вина на кухне, она чувствовала себя чуточку усталой. Но не разбитой. Была какая-то тональность блаженства. Она поднялась к себе в мастерскую. Не включая света, села в дальнем углу. Лунный свет из широкого окна падал на развешанные в углу фотографии Линдзи, карандашные зарисовки её силуэтов в разных позах. Маргарет отпила вина .Оно было терпким и вкусным. Мысли унесли Маргарет в прошлое. Она родилась в маленьком городке на юге Техаса в семье Джонни и Мирэй Фротти. Их предки были из Сицилии. Отец владел автомастерской, мать была школьной учительницей. Маргарет унаследовала от матери серо-зелёные глаза, а от отца сицилийские эмоции. Мать очень переживала, что дочь долго не достигала половой зрелости. И успокоилась только, когда Маргарет исполнилось 15. К тому времени отца уже не было в живых: погиб от случайной пули на охоте. После похорон к ним зачастил кузен отца, решивший сменить Италию на Техас: то ли дом приглянулся,то ли вдова. Маргарет вскоре стала ловить на своих не по-детски крупных грудях похотливые взгляды Матео, который быстро получил от Мирэй статус бойфрэнда. Это произошло ночью, когда Маргарет спала. Матео насиловал её часа два, заклеяв рот и руки скотчем. Ей не было и шестнадцати. Затем, пройдя в спальню, пристроился к спящей Мирэй. Но продолжить не успел: Маргарет убила его одним ударом топора. Его мозги валялись по всей постели. Маргарет получила лишь условный срок, учитывая обстоятельства и причины убийства . Закончив школу, Маргарет получила стипендию Университета в Далласе на факультете искусств. Её работы, начиная со студенческих лет шли нарасхват. Все эти годы она всю себя целиком посвятила только творчеству. Мысли о сексе вызывали у неё тошноту. Мужчины, пытающиеся установить с ней контакты, с первой же попытки понимали бесполезность своих усилий. К окончанию учёбы, Маргарет была уже довольно известным скульптуром с собственной мастерской и солидным банковским счётом. Спустя несколько лет, жизнь преподнесла ей сюрприз. На свадьбе своей лучшей подруги она оказалась за стойкой бара рядом со старым вдовцом Энтони Денуа, онкологом, доктором медицины и философии. И самое главное - с редким чувством юмора: он весь вечер смешил Маргарет реальными историями из своей жизни. Провожая её до машины , Энтони сумел уговорить Маргарет пойти с ним на симфонический концерт в ближайшую субботу. Концерт закончился тем, что Энтони предложил махнуть на неделю в Колорадо, где у него была роскошная вилла. И уже там на второй день Маргарет приняла от него кольцо новобрачной с просьбой стать его женой. Энтони было 66, Маргарет только исполнилось 36. Но Маргарет так и не пришлось ощутить всю прелесть семейной жизни слишком долго: спустя полгода Энтони обнаружил у себя в позвонке злокачественную опухоль. Он сам себе поставил диагноз, сам отменил версию хирургии, сам наметил метод лечения и вместо предполагаемых многими коллегами двух лет, прожил почти семь. Правда, последние два года уже не вставал с постели. Он несомненно любил Маргарет. И может, скорее как дочь, чем жену. Оберегал и заботился, предоставил ей полную свободу при условии соблюдения приличий.При этом Энтони знал, что первый сексуальный опыт сделал Маргарет неприступной для большинства мужчин: она так и не оттаяла до конца даже с мужем в первые месяцы супружества. Допив бокал вина, Маргарет стала рассматривать кольцо, подаренное Энтони в памятный день отдыха в Колорадо. Раздался звонок в дверь. Сиделка открыла. Маргарет спустилась в спальню . Энтони проснулся. Его глаза были открыты и он слабым голосом подозвал жену. Рядом с ним сидел один из его коллег. Он принёс какие-то бумаги. Оказалось, это было завещание, уже заверенное нотарисуом.

Маргарет поцеловала Энтони в щёку и отложила бумаги на его тумбочку. Он с трудом улыбнулся и попросил: «Прочти при мне. Хочу быть уверенным, что ты мной довольна».По завещанию дом, автобомиль, ценные бумаги и вилла в Колорадо доставались Маргарет. Крупная сумма на сберегательном счёте – сыну от первого брака, Нику. Маргарет прочла и вернула бумаги на тумбочку: «Не спеши с этим, у нас с тобой ещё много дел впереди, любовь моя. И запомни: мне нужен ты , а не всё что здесь написано». Глаза Энтони увлажнились. Но он по-прежнему не терял чувства юмора: «В таком случае, заверни всё что там написано: я унесу с собой». Сиделка попросила оставить их наедине на две минуты: настало время для обезболивающей иньекции. Маргарет вышла провожать гостя. Уже у дверей он сообщил ей плохую новость: метастаз накрыл все жизненные органы, надо быть готовым в любое время. Она вернулась в спальню и уселась в мягкое кожаное кресло напротив мужа. После иньекции он уснул. Маргарет перенеслась в недалёкое прошлое. Впервые она почувствовала себя женщиной относительно недавно: года три тому назад. Её тогда только что избрали руководителем кафедры в Университете. Проходя мимо одной из аудиторий, она увидела как новенький педагог, женщина небольшого роста и изящного телосложения забирается на переносную лестницу, чтобы достать несколько старых полотен, сложенных рулонами на самой верхней полке длинного шкафа. Маргарет хотела пройти мимо, но вдруг случайно заметила, что лестница плохо установлена и вот-вот свалится набок. Она еле успела подхватить коллегу. Широкий подол платья задрался вверх, и бледно розовые трусики вместе с попой оказались у лица Маргарет. От неё исходил аромат тончайшего парфюма, свежести плоти и чего-то ещё. Чего-то, напоминающего женскую похоть. Руки Маргарет всё ещё держали за упругие ягодицы, пока она не опустила её на пол. Она смотрела на Маргарет с шикарной улыбкой на очаровательном лице. Так они познакомились с Линдзи. Уже за ужином рассказывая Энтони, как встретили её новую должность в Университете, Маргарет не могла отделаться от ощущения того самого обворожительного аромата, исходящего от Линдзи. После душа она, как обычно собралась было почитать, но муж был в приподнятом настроении и всем своим видом настаивал на сексе. Правда, сексом это можно было называть с большой натяжкой. Маргарет про себя называла это полусексом: Энтони давно был лишён эрекции и получал удовольствие от орального общения с её плотью. Маргарет приучила себя к такой супружеской ласке и никогда не отказывала мужу без серьёзных оснований.

Она, как обычно, прикрыла глаза. Вскоре перед ней возникла упругая попа Линдзи в тонком белье. Рука Маргарет коснулась шеи мужа, который в этот раз был как-то по особенному нежен. Или ей показалось? Но в воображении своём Маргарет ласкала бёдра Линдзи. На неё вдруг неожиданно накатила волна истомы. Она впервые почувствовала приятные спазмы. Они прокатились по спине, дошли до сосков на груди, опустились до лобка. Маргарет не могла поверить: это был оргазм. Она непроизвольно застонала: «Детка, ты само совершенство...» Воспоминания прервал телефонный звонок. Это был Ник. Он звонил из Брюсселя. Маргарет поделилась с ним тяжёлой новостью и просила взять себя в руки. При возможности – прилететь, чтобы успеть попрощаться с отцом. После небольшой паузы Маргарет услышала дрогнувший голос Ника: «Первым же рейсом». Они были очень дружны с отцом. Ник ценил в нём размеренность, мудрость, юмор и энциклопедические знания. Ник унаследовал от отца помимо прочего, доброту и терпимость, чем Энтони очень гордился. Одно лишь расстраивало отца: Ник в свои пятьдесят был упрямым холостяком и не подарил ему внуков. Маргарет всегда держала его комнату в чистоте и готовности, хотя Ник наведывался редко: военная служба не позволяла ему часто навещать отца. В последний раз они виделись в прошлом году на Рождество. Но недавно узнав через Посла в Сербии о приезде в Белград Маргарет, он примчался на один день, чтобы с ней повидаться. Он относился к своей мачехе с трепетом и чувственно. Иногда Маргарет казалось, что в их отношениях присутствует некая недоговорённость, какая-то завеса. Ник не смел поднять эту завесу: Маргарет не подавала для этого ни малейшего повода. Около двух часов ночи, никак не справляясь с бессоницей Маргарет набрала номер Линдзи: «Мне так тебя не хватает, детка». Ник прилетел с маленьким саквояжем со сменой белья. Но при полном параде: мундир полковника сидел на нём, как всегда, великолепно. Он обнял Маргарет теплее обычного: тяжесть ожидаемой потери ещё больше сближала . Ник впервые почувствовал похотливую тягу к телу зрелой и привлекательной мачехи. Но быстро сумел отогнать от себя грязные помыслы: «Забудь, сукин сын!» Пройдя в спальню он не стал будить отца: лишь поцеловал его в лоб. Маргарет сообщила, что через пару часов папа очнется от действия обезболивающих, и Ник сможет с ним пообщаться. А пока он может принять душ с дороги и отдохнуть в своей комнате. «Я быстро сварганю и принесу тебе пиццу »-Маргарет погладила его по спине и добавила: «Хочу видеть тебя генералом, сынок» . Он с благодарностью чмокнул её в щёчку: «Вряд ли получится: скоро в отставку». Спустя полчаса постучав к Нику , Маргарет занесла аромат свежей пиццы с овощами и ветчиной. Ник, лежавший поверх постели с коротким плотенцем на животе, закатил свои глаза от удовольствия и резко вскочил навстречу огромному блюду. Взяв его из рук Маргарет , он не заметил, как полотенце с него спало и он с блюдом на руках, стоял перед ней абсолютно голым. Маргарет подняла полотенце и попыталась прикрыть его. Обратила внимание, что достоинство было уж очень внушительным. Она густо покраснела: это был памятник любви изумительной формы. Маргарет решила шуткой выправить ситуацию. Повязывая полотенце узлом на спине Ника, она посмотрела ему в глаза и театрально сказала: «Могу предложить тебе, сынок, стать моим натурщиком на пару сеансов: ты просто находка для любого скульптора». Ник в долгу не остался: «С тебя я возьму недорого, мама» . Чувство юмора было отцовским. Маргарет прошла к себе в мастерскую. Она уже давно перенесла туда свою спальню. На этом настоял Энтони: он, как врач знал, что мало удовольствия в том, чтобы молодой женщине мучиться бессоными ночами возле умирающего мужа. «Для этого есть сиделки» - подвёл он черту под дискуссией. Благо, между мастерской и комнатой Ника была просторная ванная, совмещённая с туалетом. Маргарет долго не могла уснуть: никак не могла избавиться от картинки с голым Ником перед глазами. Время от времени она обращала внимание на некоторых мужчин. Но никогда практически не ощущала к ним особого интереса. Она чаще думала о Линдзи, чем о мужчинах. Но с Ником дело обстояло иначе. Сегодня она поняла, что Ник притягивает её своей генетикой: он был рождён от семени её мужа. Он выглядел, как его отец. Энтони вероятно, был таким же в свои пятьдесят. В пятьдесят, когда он был ещё здоров и полон сил. И судя по всему, выглядел великолепно. Мысли начали приобретать порочный, развратный характер. Маргарет пыталась их отогнать подальше. Выпила сильное снотворное. Но даже спустя час глаза не смыкались. Зато от лекарства потянуло в туалет: мочевой пузырь бил тревогу. Она едва добежала до унитаза и не успела присесть, как вдруг возник он. Ник стоял во всей красе, без белья. «О нет! Ник, прошу тебя...» Ник подошёл ближе и поцеловал её в губы: «Я не могу справиться с этим... Не гони меня...» Маргарет подняла руки, чтобы остановить его. Но руки притянули его за бёдра: «Ник, только не здесь..милый...только не сейчас...Я хочу пи...Прошу тебя отвернись ....на минутку». Ник послушно повернулся к ней спиной. Маргарет уже не могла дальше терпеть: он услышал, как она освобождается. От этих звуков Ник возбуждался ещё больше. Еле дождавшись тишины, он вновь повернулся к ней. Его фаллос был в такой потрясающей форме, что Маргарет, вопросительно посмотрев ему в глаза, прошептала: « Какой же ты ...нетерпеливый.... бессовестный..» . Она дрожащими руками ввела его в свои губы. Ник приласкал её локоны и ласковым голосом пролепетал: «Маргарет, я схожу от тебя с ума.... и ты об этом знаешь» Она не могла остановиться: ей было стыдно самой признаться в том, что это был её первый оральный опыт на унитазе. И он доставлял ей божественное наслаждение. Ник попытался обнять и приподнять её за плечи. Но Маргарет посмотрела на него умоляющим взглядом: «Не торопи меня, я теперь только вхожу во вкус, негодник мой». Её рука ласкала мошонку, пальцы проникали в промежность. Ник откинул голову назад и застонал: «Ты моя давняя мечта, Маргарет..Видит Бог, я все эти годы не решался....Но какой же я был идиот!» Лицо Ника выражало такое блаженство, что Маргарет уже была готова отдаться ему в постели. Они поспешили к нему . Он с жадностью припал губами к её влажной плоти и долго не мог найти языком клитор. Маргарет пришлось чуточку направить его усилия. И её легкий крик был сигналом успеха. Она овладела им, оседлав верхом его мощный фаллос. Ник никак не мог насладиться её сосками , пышными бёдрами и жадными губами. Он попросил её не вставая с него, повернуться к нему попой. Маргарет неожиданно для себя почувствовала его большой палец в своём анусе. Как ни странно, ей это показалось не только приятным, но и волнительно вкусным. Она вспомнила Линдзи и Сэма. Особенно, когда его палец стал соприкасаться с членом во влагалище. Она кончала долго, громко и со слезами на глазах. Потом с новой жадностью обхватила его член и не выпустила пока он не оросил её губы своим семенем. Она слизала каждую каплю, глядя на него серо-зелёными глазами. Глазами , влажными от слёз. Ник целовал её слёзы и шептал слова любви и признательности. Он исповедовался: приезжал редко, чтобы не вызывать ревности у отца. Каждый приезд для него был пыткой: он давно горел желанием овладеть Маргарет. «И как нам теперь быть?» - спросила мачеха. «Очень просто: я стану твоим вечным натурщиком»- ответил пасынок. Они вошли под струи горячего душа. Его губы напоминали отцовские. И от этого казались необыкновенно родными. Ник вошел в её губы языком. Маргарет держа в руке его меч, чуть не задохнулась от наслаждения. "Ник, родной мой... нам же нельзя...мы с тобой совершаем грех... при живом отце.. мне так стыдно перед ним... Ник, я ненавижу себя...что ты можешь обо мне подумать?" Ник обхватил её лицо крепкими руками и произнёс фразу, в которой Маргарет так нуждалась: "Перестань. Я сам к этому шёл с угрызениями совести. Он нас обоих давно простил. Он догадывался об этом . Поверь мне, он будет счастлив, если я буду теперь о тебе заботиться . Мы будем вместе. Всегда. Слышишь?" ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИЕ НОЧИ СТРАСТИ. Глава Десятая. Плоть и разум совращаются зрением и слухом Владыка взглядом остановил неутомимые усердия грешницы. Сунеф тут же вскочила, набросила на себя льняной хитон и убежала в соседнюю комнату. Запахло жаренными орехами, ароматным чаем из розовых лепестков и свежевыпеченными лепёшками. Стало слышно домашнее воркование за плитой Зиббу и Сунеф.Вскоре они обе вошли к владыке и Зиббу обьявила, что всё готово к утреннему омовениию.

Малый водоём был слегка утеплён, вокруг были рассыпаны свежие цветы и молодой раб ждал с кубком свежевыжатого сока на подносе. Пока владыка пил сок, Сунеф принялась было снимать с себя хитон. Но Зиббу остановила её шёпотом: «Повелитель не любит пресыщений. Мы с тобой ему не нужны при омовении . Пусть этим займётся та, кто ему сейчас по душе и телу».

Из-за ширмы грациозной походкой вошла Мэсхэнет. Она без звука и слов, но с роскошной улыбкой приветствовала владыку склонив голову и сложив руки у лица. Сунеф, не сводящая взгляда от Бэнафа, увидела на его утреннем лице брызги солнечных лучей: владыка ждал именно Мэсхенет. Это был первый урок, который получила Сунеф, пребывая в Храме, как грешница: Верховный Жрец оценивал своих женщин не по титулам, а по красоте в разнообразии и по зову его тела и души.

Зиббу обняла грешницу за талию и увела готовить завтрак для повелителя. Омовение длилось недолго. Бэнаф должен был нанести визит в гимназию для девиц, где с ним просилась встретиться старшая жрица Хеш Аба. Да и прошедшая ночь была слишком насыщенной. После завтрака владыка в сопровждении молодого раба уже медленно, тяжелой поступью поднимался по многовековым каменным плитам самой высокой башни Храма. Здесь он облюбовал для себя уютный и прохладный уголок, с трёх сторон открытый для обозрения. Отсюда перед его взором открывалась широкая панорама города с многолюдными улицами, садами и поместьями, утопающими в зелени, дельта Нила, шумный рынок и множество водоёмов. В жаркие дни, которых в году было больше, чем прохладных, в городских водоёмах охлаждали своё тело горожане всех возрастов. Сегодня был один из таких жарких дней. Попивая охлаждённое пиво, Бэнаф решил снять с себя плотный хитон и облачиться лишь в короткий и тонкий набедренник. Он сидел как раз напротив внутреннего водоёма гимназии и слышал плеск воды, шумные возгласы послушниц. Они барахтались с такой прытью, что не обратить на них внимание было невозможно. Их было всего пятеро, лет десяти-одиннадцати. Зато вели они себя, как взрослые матроны. Обращались к друг другу только по титулу, или «Твоя невинность». Таковы были строгие правила в гимназии. Хотя в порыве игривости, послушницы могли себе позволить и некоторые вольности. Владыка так увлёкся этим зрелищем, что даже не заметил, как вошла Хеш Аба.Строгая жрица велела рабу принести лёгкую тунику и ласково, хоть и с упрёком покрыла владыку от живота до колен. Он с улыбкой старого друга протянул ей свою руку. Она упав на колени, приложилась к ней своим сухими губами старой девственницы. Он поднял её и усадил рядом с собой. Хеш Аба проследив за взглядом владыки, обратила внимание, что юные послушницы купались в водоёме, в чём мать родила.«Повелитель мой, позволь мне приказать одеть этих грешниц, и я вернусь спустя минуту» Владыка взял её за руку и взглядом велел остаться: «Боги создали всех нас обнажёнными. И мы сами должны владеть соблазнами. Хотя если не владеть ими, то Боги будут лишь рады: Они создали соблазны для нас и намного раньше, чем создали нас самих. Посмотри: они выглядят как юные богини красоты и совершенства. Ты когда-нибудь встречалась с Богиней в туниках?» Жрица склонила голову и попыталась вставить слово: «Владыка мой, эти грешницы ещё не достигли половой зрелости». Бэнаф положил свою руку на её голову и примирительно добавил: «Не забудь их одеть с ног до головы, как только наступит этот счастливый для нас день». В водоёме между тем наступила тишина. Одна из послушниц, видимо, имеющая власть над остальными, приложила палец к губам. И спустя минуту она властно велела рабыне принести всем пятерым прозрачные купальные туники. Вскоре все послушницы вновь стали наслаждаться купанием и шумной болтовнёй. Верховный Жрец и Хеш Аба переглянулись с нескрываемым удивлением. Владыка был озадачен: «Друг мой Хеш Аба, она ведь не могла услышать нашу беседу на таком расстоянии?». Жрица вновь припала к руке владыке: «Вот именно об этом я и хотела с тобой поделиться, повелитель наш. Эта Нэирэм поражает меня своим колдовстом уже с пяти лет. Читает мысли собеседников, как открытый папирус».

Владыка прикусил палец: принцесса Нэирэм была зачата им в любви с царицей Сакартли, Инмутеф. Но не выдавая своих эмоций, он велел жрице, не дожидаясь конца церемонии купания, пригласить всех пятерых послушниц к нему.

Послушницы вошли бесшумной цепочкой, скромно потупив глаза, склонив головы и прижав руки к тому месту тонкой купальной туники, где слегка просматривалась их юный лобок. Все четверо, кроме той, которая входила первой. Она одна прикрывала руками не плоть, а грудь. В отличие от сверстниц лишь у неё сквозь прозрачную тунику откровенно раскрывались взору упругие, уже тяжёлые и округлой формы груди. Туника не могла скрыть и созревшие, как две розовые черешни соски, слегка возбуждённые от соприкосновения с тонкой тканью.Её маленькие ладошки едва могли укрыть такую божественную красоту. Поймав на себе долгий взгляд Верховного Жреца, Нэирэм вначале опустила свои зелёные, цвета садов Египта глаза. Но затем вновь их подняла и глядя прямо в лицо Владыки подумала: «Боги раскрывают мне твои мысли, владыка. Я ещё не готова к таким ласкам» . Жрец вздрогнул, услышав это своим напрягшимся разумом. Она уловила и его ответ: «Береги свой дар и невинность. Ты принадлежишь Богу Нуну и Египту». Послушница подошла к Верховному Жрецу, упала на колени, припала лицом к нему. Но неожиданно столкнулась губами с твёрдым фаллосом. Она тут же вскочила на ноги и вслух произнесла: «Повелитель наш, Богиня Баста свидетель: мой путь жизни обозначен в Храме и моя судьба в руках Творца.» Со слезами на глазах принцесса поспешила к выходу вместе с другими послушницами. Уже у дверей она вновь повернулась к владыке. Он сидел с прикрытыми веками, придерживая голову правой рукой. Левая рука устало лежала на колене. Глаза юного создания округлились от испуга, увидев стоящий во весь рост фаллос владыки. И послала ему сообщение: «Видят Боги, я не мыслила стать причиной этого». Жрец мгновенно открыл свои изумлённые глаза и ответил ей беззвучно: «Я не смогу покинуть сей мир, не овладев тобой». Принцесса от смущения покрылась красными пятнами. Жрица Хеш Аба взволнованно и с дрожащими руками пыталась поправить тунику на непослушных коленях Владыки, но невольно соприкоснулась пальцами с озверевшим от страсти фаллосом самца. И тут почувствовала, как владыка ущипнул её за ягодицу. Бедная Жрица убегала из кельи с явными следами стыда на лице. Но и с великой радостью в душе: Верховный Жрец никогда раньше не позволял себе такого комплимента для девственных ягодиц Хеш Аба. Да и прикосновение к мужскому достоинству было для неё слишком возбуждающим.Верховный Жрец не спеша подошёл к перилам балкона.

Послушницы весело обсуждали только что увиденную интригу. Нэирэм подняла глаза и встретилась со взглядом все еще стоявшего на балконе жреца. Она о чем-то попросила подруг и все поспешили к выходу с внутреннего дворика. В походке принцессы появилась некая еле уловимая женственность: её круглая попа совершала грациозные круги, ноги семенили короткими шагами, а упругие груди были готовы вырваться из плена туники. Уже у выхода она успела заметить своим острым взглядом, как рука Жреца ласкает поверх туники головку фаллоса. На лице юной послушницы жрец прочёл сочетание изумления, испуга и любопытства. Владыка поспешил в Храм. Там его ждал многочисленный гарем. Но, к сожалению, в нём не было той, кто была так нужна ему здесь и сейчас. (продолжение следует)