THE MAXIMERON Erotic stories By Guiseppe & Mirriam Becaccio Авторский перевод с английской ру

10. БЛАЖЕНСТВО ПЛОТИ. Похороны Энтони прошли при тёплой и солнечной погоде. И несколько превзошли предположения: оказалось, что он был более популярен, чем ожидали. Процессия расстянулась на несколько кварталов. Полиции пришлось перекрыть транспортное движение по всему центру.

Коллеги из онкологической Ассоциации взяли на себя все расходы, за исключением работ по установлению памятника: Маргарет была категорически настроена сделать это на свои средства и по своему проекту. На городском кладбище собрался весь цвет медицины. Помощник шефа полиции лично руководил оцеплением и соблюдением правопорядка. Маргарет и Ник, окружённые близкими и друзьями, были заботливо ограждены от любопытной прессы. Она сидела справа от Ника, одетая в чёрное короткое платье с чёрной вуалью. Но сквозь вуаль можно было видеть её бледное, царственное лицо, изумительной красоты серо-зелёные глаза.

Фото и видеокамеры не сводили с них своих обьективов и щёлкали непрерывно. Ник держал её за локоть. Время от времени незаметно прикасался груди. Маргарет старалась не замечать эти публичные вольности.

Двое полицейских с трудом продвигались в их сторону, освобождая путь для Линдзи с Сэмом. Маргарет, увидев издалека свою подругу, пригласила взглядом сесть рядом с собой. Линдзи поцеловала её: «Королева моя, ты неотразима. По местному телевидению ты на весь экран, крупным планом. Обожаю тебя» . Маргарет взяла её за руку и почти неслышно произнесла: «Я смертельно соскучилась, ты бессовестная!»

Гроб с телом уже был готов к погребению. Священник начинал терять терпение. Наконец, в конце аллеи появился глава полиции с огромным венком. Он установил его у изголовья гроба на специальном постаменте, поправил ленту и все прочитали на ней соболезнование от президента страны. Вернулись домой уставшие. Маргарет предложила родственникам и друзьям Энтони присоединиться к ним с Ником и помянуть покойного дома. Самые близкие и родные задержались в доме до сумерек.

Маргарет стояла на кухне рядом с Линдзи и принимала соболезнования. Линдзи держала свою руку на её талии, тайно поглаживая. Ник в гостиной беседовал с группой коллег отца, время от времени бросая нежные взгляды на мачеху. Сэм сидел на широком диване в гостиной в окружении двух-трёх поклонниц своих еженедельных телеобращений.

Линдзи улучив момент, шепнула Маргарет: «Твой пасынок уже устал ждать твой ответный взгляд. Не мучай полковника, посмотри в его сторону». Маргарет сжала её в локте и тихо ответила: «От тебя ничто не скроется, Шерлок Холмс. Поднимись в мою мастерскую и подожди меня там».

Не успела Линдзи войти в тёмную мастерскую и поискать включатель света, как вслед за ней вошла Маргарет. Она повернула ключ в замке и раскрыла свои обьятия: «Иди ко мне, моя любовь, я схожу с ума». Их руки сплелись, губы утонули в поцелуе, дыхание участилось. Маргарет сжала её за ягодицы, как голодная волчица. Линдзи потеряла равновесие, плюхнулась в кресло и прошептала: «Ты сегодня так соблазнительно выглядишь, дорогая. На тебя невозможно смотреть без желаний. Я скучала по тебе» . Маргарет вздохнула с облегчением: «Слава богу,...а я боялась, что ты разочаровалась во мне...Но мне надо тебе признаться кое в чем...» В это время они услышали скрип ступенек на лестнице: кто-то поднимался на второй этаж. Маргарет быстро вышла навстречу и встретила Ника у дверей в ванную. Линдзи затаив дыхание, стала прислушиваться. Ник взволнованно спросил: «Что с тобой, любимая? Почему ты здесь? Тебе плохо?» Маргарет успокоила его: «С чего ты взял, родной? Всё ОК. Просто мне нужно было привести себя в порядок. Иди вниз, неудобно перед гостями: мы оба вдруг исчезли куда-то» .

Наступила пауза. Линдзи показалось, что она слишком затянулась. Затем раздался шёпот:: «Нет, Ник, нет...прошу тебя...только не сейчас...дом полон людей...прошу ...о Боже! ..не надо..подожди....ночью

я буду твоей..обещаю....потерпи..» Ник расстроенным голосом стал ей обьяснять: «Не хотел тебя расстраивать: утром получил приказ и через два часа вылетаю в Афганистан.» Наступила ещё одна пауза. «Как сегодня?Это ужасно, Ник!» Ник тяжело вздохнул: « Как только закончу операцию, подам рапорт об отставке. Выйду на пенсию и будем наслаждаться нашей любовью» . Шёпот Маргарет звучал еле слышно: «Я должна проводить тебя в аэропорт. Слышишь? Ну почему именно сегодня?» Снова наступила пауза. Маргарет, задыхаясь: «Ладно, спускайся вниз, я скоро буду там». Ник спускался быстро и тяжело дыша. Линдзи стала понимать, в чем хотела ей признаться Маргарет. Она вошла, включила свет и заперла дверь. Они смотрели друг на друга молча. Линдзи первой прервала молчание, поправляя ей причёску: «Глупышка, ты думаешь я тебя не понимаю? Ещё как понимаю.» Маргарет обняла её: «У меня такое чувство, что я изменила тебе. И я на самом деле была с ним. Он великолепен в постели, я была почти в раю. Но мой разум, моя плоть, мои мысли и желания не свободны от твоего дыхания, голоса, взгляда и тела. Я не могу без тебя, сокровище мое».

Линдзи провела рукой по её спине, опустилась к попе, прошлась по бёдрам, приласкала груди: «Я тебе изменяю с Сэмом регулярно. И получаю то, о чём может мечтать каждая женщина. Но потом, подмываясь получаю мысленно твои незаменимые ласки. Наша близость нечто божественное, неземное и мало кому понятное. Нас с тобой уже не разлучить. Даже не переживай: наслаждайся своим полковником. Я всегда с тобой, моим ангелом хранителем».

Линдзи при ярком свете вдруг обратила внимание на дальний угол мастерской. Подойдя ближе, она стала рассматривать свои фотографии , карандашные зарисовки своего профиля, в полный рост, обнажённые груди и сцену, как она падает с лестницы с задранной юбкой. Линдзи вдруг прослезилась: Маргарет все эти годы действительно жила своими тайными чувствами к ней. Её голова легла на плечо Маргарет и стали душить слёзы . Чтобы отвлечь её , Маргарет пропустила свою руку под платье и погладила лобок, попу и бёдра: «Ты в белых?» Линдзи кивнула: «А ты?» Маргарет задрала свое платье: на ней были один к одному такие же белые шёлковые трусики. «Ты же знаешь: я твоя тень». Линдзи притянула её к себе: «Загляну к тебе завтра утром. Как только провожу Сэма на работу. А сейчас мне надо бежать: завтра нежданно-негаданно прилетает племянница Сэма из Хайфы. Надо приготовиться.Сэм скорее всего задержится: у него какие-то вопросы к Нику». Внизу Сэм проводил жену до такси и вернулся. Налив себе виски, он о чем-то долго спрашивал Ника. Потом они вместе прошли в кабинет Энтони. Спустя полчаса Ник уже провожал Сэма к дверям. Сэм издали помахал рукой Маргарет и послал ей воздушный поцелуй. Проводив гостей, Маргарет сама собрала Ника в дорогу. Сложив бельё и прибор для бритья, она хотела закрыть саквояж. Но Ник остановил её: он положил сверху своих вещей небольшую фотку в рамке. Это была одна из её фотографий в молодости, до замужества. Их взгляды встретились. Ник выглядел грустным, будто прощался навсегда. Маргарет прижалась к нему: «Ну что ты, родной? Ты же скоро вернёшься. Мы с тобой проведём медовую неделю в Колорадо . А ну-ка, улыбнись! Не расстраивай меня». Ник что-то вспомнив, показал Маргарет маленькую флешку на столе: «Сэм забыл в компьютере. Здесь какая-то важная информация» . Они одновременно посмотрели на настенные часы. Ник схватился за телефон: «Я вызову такси». Маргарет остановила его: « Я сама тебя отвезу.» Белый «Ягуар» мчался по безлюдным уже улицам в сторону международного аэропорта. Маргарет сидела за рулём всего третий раз, но вела машину уверенно и расслабленно. Её чёрное платье слегка задралось, и Ник нежно гладил её ноги выше колен. Иногда слегка касался лобка. Маргарет чувствовала себя бессовестной и неблагодарной: то ли не захотела, то ли не смогла найти полчаса, чтобы проводить Ника, как любящая женщина. А ведь он уезжал туда, где шли боевые действия. На спецоперацию. Уезжал, не насладившись страстью к ней. Его взгляды говорили о сексуальном голоде. «Это так нечестно. Это так бесчеловечно. Прости меня , Линдзи». Она сделал крутой вираж и вьехала в подземный гараж пятизвёздочной «Омни». Судя по полупустому паркингу, туристический сезон был позади. Ник спросил: «Мне кажется, ты задумала что-то очень приятное, солнце моё». Маргарет посмотрела на него игривым взглядом и припарковалась в самом дальнем и тёмном углу: «Вкусный мой, у нас очень мало времени. Я не хочу тебя отпускать голодным к афганским девственницам. Но я никогда не пробовала в машине. Так что, не обессудь свою безграмотную мачеху. Откинь своё сиденье» .

Ник не заставил просить себя дважды: правда, фаллос выглядел чуть менее эффектно , чем в ту ночь. Но Маргарет знала, как его привести в состояние экстаза. Губы обхватили нежно и тепло. Она сразу почувствовала, как малыш-Ник стал эрегировать у ней во рту. Его рука ласкала её груди и спину. Он был так возбуждён, целый день желая секса, что не прошло и пяти минут, как Маргарет ощутила мощную струю.

Он целовал её со словами благодарности и любви: «Ты моя богиня, я так боялся тебя обидеть такой просьбой. Но ты прочла мои мысли. Я люблю тебя.... люблю больше жизни». Ник шёл к трапу, постоянно оборачиваясь назад. Он выглядел необыкновенно красочно в своём мундире. Маргарет завороженно смотрела ему вслед. Сердце стучало так часто, так прерывисто и так тоскливо, что она хотела выплакаться: ей казалось, что она больше с ним не увидится никогда. Дом показался ей пустым и чужим. Хотелось даже выть от одиночества. Она впервые в жизни выпила виски залпом и налила вторую. Пара капель попала на блестевшую в темноте флешку. Маргарет тут же отрезвела: эту флешку забыл здесь Сэм. И скорее всего в ней что-то важное. Маргарет вспомнила разговор за завтраком в горном коттедже.

Большой дэсктоп Энтони раскачивался долго. Но результат оказался плодотворным: судя по флешке, конгресмен Пол Брайан должен был закончить свою карьеру, задолго до праймериз.

Часы показывали полночь. Но Элизабет Росс не спала: в Токио давно начался день. Она готовилась к встрече со своим коллегой, министром иностранных дел Японии. Маргарет хотела отправить по электронной почте. Но Элизабет была категорически против: «Ни в коем случае! Как прошли похороны? Держись, милая. Спешу обнять тебя. Завтра возвращаюсь домой. Встретимся послезавтра в нашем гнёздышке.» Маргарет проснулась рано . Задолго до того, как должна была встретиться с Линдзи. Сразу бросилась к телефону: её ждали два сообщения. Ник сообщал, что долетел до Кабула благополучно. Второе сообщение немного настораживало: оно было из приёмной Президента: просили срочно позвонить по номеру, который выглядел странным. Маргарет даже подумала, что это розыгрыш. Она посмотрела на часы: они показывали половину десятого. Сообщение поступило ровно в девять. Налив себе чашку кофе, она никак не могла определиться: позвонить, или вначале принять душ? До прихода Линдзи оставалось полтора часа. И она решила принять душ, а потом позвонить: «Господин Президент потерпит». Линдзи застала свою подругу на кухне в коротком банном халате: она заваривала кофе. Пахло жаренными орешками и «арабикой». Линдзи держала в руках пакет с итальянскими пирожными : Маргарет была от них без ума. Они сели рядышком на широком диване. На круглом столике дымились чашки с кофе. Линдзи протянула мини-пироженое к её раскрывшимся губам: «Ну расскажи, как ты проводила Ника. Только с подробностями» .

Маргарет медленно облизала свои губы и томно посмотрела на неё: «Совсем не так, как ты предполагаешь, солнышко». Линдзи положила вторую половину себе в рот: «Неужели он улетел не вкусив сладенького? Ни за что не поверю». Маргарет откусила второе пироженое и крем остался на её нижней губе: «Ну я же не совсем варвар? Он кончил мне на губы в машине...» Линдзи пальцем сняла крем с её губ и облизала свой палец: «Ооо! Это так клёво! Я как-то сделала Сэму то же самое на заднем сиденье.» Маргарет отпила кофе, вытерла губы салфеткой и припала к её губам: «Развратница моя!» Линдзи прошлась языком по её нёбу: « Но я так сама возбудилась, что можно сказать изнасиловала его: у меня в тот день был такой стресс!». Маргарет прошла рукой под серую юбку Линдзи: «После стресса – ты словно волчица! Как в ту ночь в коттедже после лыжной авантюры» . На Линдзи были сиреневые трусики. Маргарет притянула её к себе и припала к мочке уха: «Вкусная моя, иди ко мне. Я всю ночь металась в постели. Но так и не нашла успокоения». Линдзи скинула с себя кофту и швырнула её в кресло. Туда же полетел и чёрный лифчик. Маргарет припала к её соскам: «Как я соскучилась по тебе, детка!» . Линдзи раскрыла халат на ней: Маргарет была без белья. Она слегка подвинулась и села на согнутое колено Линдзи . Это была одна из любимых поз Маргарет: её плоть медленно раскачивалась на колене, доставляя ей массу блаженства. Линдзи целовала её соски и овал груди. Рука Маргарет гладила её попу. Совсем некстати зазвонил городской телефон. По нему могли звонить только самые близкие люди. Маргарет нервно схватила трубку. На другом конце прозвучал чей-то густой баритон : «Госпожа Денуа?» Она продолжала раскачиваться на колене Линдзи с прикрытыми веками: «Это она....» . Её голос звучал божественно. Линдзи прижалась к её шее. В трубке продолжали: «Примите мои соболезнования. Господин Президент приглашает Вас завтра в полдень на деловую встречу». Издав глубокий вздох, Маргарет сошла с колена и легла на спину: «Хорошо. Я буду....Но сейчас я не могу продолжать...неважно себя чувствую». Она сбросила трубку, просунула голову под юбку Линдзи, рукой отодвинула трусики и вошла в неё жадным языком. Из трубки донеслись частые гудки. Линдзи застонала так протяжно, что сама не узнала свой голос. Она сняла юбку через голову и раздвинулась широко, даря Маргарет наслаждение. Не спеша переместившись на диване, Линдзи добралась губами к лобку Марагарет. Маргарет задрожала от долгожданных ласк. Она приспустила на Линдзи трусики, сняла с одной ноги и обняла попу. Уже хорошо знала, что оргазм у Линдзи наступит через две минуты: её язык ласкал возбуждённый анал. Маргарет целиком вошла своим любящим языком . Танцующие ягодицы Линдзи зазывали её глубже. Спустя минуту она протяжно зарычала: язык Маргарет вошел почти целиком. «О боже мой...сладкая моя...что ты делаешь со мной? ... я кончаююю... волшебница моя». Допив кофе, Маргарет прижала Линдзи к своей груди и осыпала её поцелуями. Линдзи уже несколько дней испытывала дикую потребность в её ласках. Вчера ночью Сэм , как обычно, сполна подарил ей свою любовь. Её тело всё ещё хранило его мужскую страсть, мужские стоны и мужской оргазм. Но после памятного отдыха в горах, после близости с Маргарет, ей всё чаще и чаще не хватало женской нежности, женской теплоты, женской страсти. Её не оставляла мысль о том, что есть Маргарет, которая сходит с ума от аромата её плоти, от её упругих грудей и её голоса. Это стало для неё глотком кислорода, потребностью вроде физиологической нужды. Линдзи сжала её лицо в своих ладонях: «Твои глаза сводят меня с ума. Ты меня посадила на свой наркотик.» Соски Маргарет ждали эти губы, эти ласки. Линдзи стала снимать с неё халат. Её тело издавало знакомый аромат лосьона. Маргарет отдалась её пальцам и губам, как изголодавшаяся по соитию львица. Её ягодицы под рукой Линдзи извивались в медленной и томной пляске. Линдзи уже знала, чего ждёт от неё эта ласковая плоть. И она знала, с какой любовью встретят её палец гостеприимно раступающиеся узлы анала. Маргарет кончала долго и часто дыша. Её шёпот возбуждал Линдзи до сумасшествия: «Ты моя прелесть...колдунья...сводишь меня с ума...ещё хочу...я не могу без тебя, любовь моя». Они продолжили ласки под душем. И потом сидя в постели и не спеша одевая друг друга, чередуя ласками и комплиментами. Маргарет, не сводя своих ненасытных глаз с лобка Линдзи, сжимала в ладони её сиреневые трусики. Время от времени целуя и вдыхая аромат плоти. Линдзи пыталась отнять бельё, но ей не удавалось. Да и счастливое лицо говорило о том, что эта игра может продолжаться вечно: она ей импонировала. Они обсуждали возможные причины звонка президента . Маргарет игриво посмотрела на Линдзи и пошутила: «Вот выскочу замуж за него и сделаю тебя министром культуры!» Линдзи не осталась в долгу: «Из меня такой же министр, как из тебя папа римский. Хотя он может жениться на тебе запросто: его жена умерла в прошлом году,помнишь? Он вдовец. » Маргарет усомнилась: «О чем ты говоришь, подруга? У него в аппарате целый гарем. Я слышала, он не отличается святостью. Он расчитывает на меня, как на любовницу-однодневку, скорее всего. Но я ему такой облом устрою, мало не покажется». Линдзи неожиданно выпалила: «Ну-ну. Если ты имеешь ввиду такой же облом, как с Ником в машине, то можешь обо мне забыть. Он противный. После него меня бы вырвало.» Маргарет положила руку ей на ногу и засмеялась: «Я и не подозревала, что ты у меня такая ревнивая. А я вот тебя к Сэму совсем не ревную. Наоборот, я счастлива, что рядом с тобой любящий тебя мужчина. Кстати, ты мне не рассказала о прошлой ночи.» Линдзи прижалась щекой к её плечу: «Про всю ночь - неинтересно. Лучше расскажу про конец ночи. Кончила потрясающе. Но когда пошла мыться, думала о тебе, наркотик ты мой. Мне не хватало королевского оргазма. И представь себе: я его получила только сегодня, этим прекрасным утром, любовь моя» ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИЕ НОЧИ СТРАСТИ. Глава Одиннадцатая. Оскорбление Посла разрушает мир. Царь Ливии Паштулат Второй устал от набегов племени Нэм. Он пробовал их отучить дипломатически, женив своего племянника на юной дочери вождя племени Татла. Но спустя полгода после бракосочетания племя Нэм перестало платить традиционную ежегодную дань в казну Ливии: пятьдесят волов и полную колесницу с нубийским золотом. Ливийский царь решил уладить связи по-родственному: пригласил Татла для подписания нового договора, сократив дань пополам. Но в племени Нэм посчитали это унизительным. Сразу вслед за этим начались регулярные набеги в приграничные города и сёла. Торговцы и купцы, ставшие жертвами этих ограблений, не могли платить налоги и законно требовали от Паштулата Второго защиты своих домов и доходов. Прежде чем, начать подготовку к военным действиям против племени Нэм, царь Ливии благоразумно решил заручиться союзом с главной Империей мира, Египтом. Он снарядил царственную делегацию с богатыми дарами на двадцати верблюдах. Велел своему единственному наследнику, сыну Ортаху возглавить посольство Ливии в Фивах. Предполагалось, что Ортах вместе с молодой женой, принцессой Мидии, красавицей Пэшдур и юной дочерью Ламашпур сумеют впечатлить фараона Мерик Ра и царицу Шэпсут. Молодой Ортах заверил отца, что не вернется из Египта без заключения военного союза с фараоном, своим ровесником и другом. Через шесть дней нелёгкого путешествия процессия посла Ливии наконец достигла до крепостных ворот Фивы. Отправив впереди себя вереницу верблюдов, тяжело нагруженных дарами, принц Ортах с семьёй и полдюжиной всадников уже стоял перед главными воротами дворца фараона Мерик Ра.

К ним навстречу вышел жрец двора и проводил гостей в тронный зал. Фараон Мерик Ра и его царствующая мать, ставшая недавно и супругой, Шэпсут встретили посла и его близких торжественно под звуки фанфар. Гости были усажены напротив хозяев. После краткого приветствия и принятых в таких случаях комплиментов в зал вошли высокие сановники Египта. Столы, заранее накрытые изысканными явствами и напитками, были сервированы со вкусом и щедростью. Рабы и рабыни приступили обслуживать гостей. Мерик Ра был окружен тремя младшими жёнами, но тем не менее не отрывал глаз с красавицы Пэшдур и её дочери Ламашпур. Его взгляды перехватила самая младшая из жён фараона, Саткул. Мерик Ра женился на ней месяц назад, и ценил за послушание и находчивость в постели. Подозвав её к себе, фараон шепотом поручил оказать особое внимание принцу Ортаху. Кокетливо улыбаясь гостю, Саткул, забрав кувшин из рук рабыни, сама наполнила кубок Ортаха свежим пивом. При этом, нагнувшись шепнула ему : «Ты просто неотразим». Охмелевший от такой оценки и от немало выпитого с дороги пива и вина, Ортах незаметно для окружающих ущипнул Саткул за ягодицу. И получил в ответ взгляд, не оставляющий сомнений в скорой тайной встрече. Пиршество подходило к концу, когда фараон предложил Ортаху передать ему папирус с посланием царя Паштулата Второго. Он обещал его изучить и завтра к полудню дать свой окончательный ответ. Царица Шэпсут обьявила гостям, что знает, каким тяжелым был переезд и поручила подготовить во дворце роскошные покои для принца Ортаха и его семьи.

После обмена взаимными благодарностями, Шэпсут хотела поручить жрице проводить гостей в их покои. Но тут Саткул, перехватившая властный взгляд своего супруга, обратилась к царице: «О Великая Шэпсут, позволь мне взять на себя эту почетную миссию. Мне кажется, здесь больше нужны мои забота и внимание к послу дружественной Египту Ливии». Шэпсут не возражала. Хотя и заподозрила, что Саткул что-то задумала. Покои располагались в конце длинного коридора, ведущего в роскошный цветник с бассейном. Проходя мимо цветника, Саткул, взявшая на себя роль хозяйки, сумела вложить в руку Ортаха небольшую дощечку-керамику с изображением соития, и шепнула «Буду ждать здесь». Когда Пэшдур вошла в предназначенные для них помещения, она была удивлена роскошью и созданными для них удобствами. Мебель была исполнена в лучших традициях Ливии, их родины. В длинных кувшинах, расположенных вокруг водоёма, были насажены ароматные цветы невероятных красок. Широкая постель под балдахином была усыпана лепестками горных цветов. За голубой ширмой в противоположном углу была накрыта заботливая постель для маленькой принцессы. С каждой стороны обеих лож на круглых кедровых столиках стояли кувшины со свежими напитками из фруктов. Семья была встречена тремя рабынями с тремя подносами, на каждом из которых были кубки с напитком. Принц Ортах и его очаровательная супуруга отпили пол-кубка. Юная Ламашпур взяла свой кубок и направилась за голубую ширму: она хотела спать. Саткул велела рабыне помочь маленькой принцессе с ночным омовением и пожелала гостям покоя и отдыха. Принц Ортах поблагодарил Саткул за приём, взялся проводить её и велел своей супруге не ждать его и совершить ритуал омовения с дочерью. Возле цветника принца Ортаха и Саткул ожидали небольшие носилки с четырьмя рабами. Саткул вошла под балдахин и ласково пригласила Ортаха: «В рай нельзя идти пешком, туда надо спешить на руках рабов». Ортах не успел вскочить в носилки , как почувствовал лёгкое головокружение.

Когда рабы подняли и понесли их по коридору к выходу из дворца, Саткул уложила ослабевшего принца Отраха на мягкие подушки, и поднесла к его ноздрям два пальца. Принц прикрыл глаза и оказался в райских кущах. Пэшдур, между тем, отпустила всех рабынь, чтобы исполнить волю супруга: самой заняться омовением дочери. Они вошли в водоём и вначале почувствовали некую игривость. Мать и дочь ощущали некий дурман от вкусных напитков, которыми их только что угостили. Плескаясь в теплой воде, окатывая друг друга из ковшов, они хохотали непроизвольно, без всякой на то причины. Время от времени их тянуло глотнуть из таких же кубков, заботливо наполненных и распоженных для удобства у края водоёма. Спустя некоторое время Пэшдур, забыв о присутствии маленькой принцессы, стала невольно ласкать свои груди, бёдра, лобок. Прикрыв глаза от нахлынувших вдруг похотливых желаний, она медленно крутила телом, подпевая ливийские ритмы. Юная принцесса забыла про сон и с детским смехом наблюдала за мамой. Вскоре и сама стала повторять за ней те же ласки. Находясь под воздействием сильного дурмана, они не заметили, как к ним присоединился статный фараон Мерик Ра. Пэшдур потянулась к молодому телу с улыбкой и с популярной в Ливии песней на устах. Слова уличной песни открыто призывали дать ей насладиться царским фаллосом. Их губы слились в долгом поцелуе, который с любопытством наблюдала Ламашпур. Руки Пэшдур обхватили крепкий ствол фараона. Мерик Ра мягко ласкал большие груди Пэшдур. А глаза искали в другом конце водоёма любопытный взгляд маленькой принцессы. Она машинально ласкала свою почти созревшую грудь и чистенький белый лобок с девичьей извилиной . Мерик Ра властным жестом подозвал принцессу к себе. Не отрываясь от Пэшдур, которая наслаждалась фаллосом вошедшим в нее со стороны спины, фараон приподнял маленькую принцессу на руке и подарил ей сочный поцелуй в губы. Ламашпур, никогда раньше не испытавшая такой близости с мужчиной, задохнулась и издала легкий стон. Пэшдур повернула голову и попыталась взять дочку на свои руки. Мерик Ра повел их к выходу из водоёма, в сторону опочивальни. Их тела сплелись в страсти и похоти. Пэшдур не могла оторвать свои губы от горящего ствола фараона. Фараон упивался первыми соками из плоти юной принцессы. Меняя позы и способы соития с двумя принцессами Ливии одновременно, фараон не заметил, как с утренними лучами солнца сознание и разум стали возвращаться к Пэшдур. Она взяла в руки уснувшую дочь, отнесла в ее постель. Медленно вернувшись к фараону тихо спросила : «Великий повелитель Египта, у меня лишь одна просьба: помоги мне покинуть этот мир также легко, как я отдалась твоей власти». Мерик Ра уже стоявший у дверей бросил своей жертве: «Мы заключили с Ливией не только военный союз, но и брачный: я беру в жёны маленькую принцессу Ламашпур. Таковы мои условия договора». Принца Ортаха случайно обнаружили в публичном доме в Фивах, полностью раздетого и ограбленного. Придя в себя, он получил договор, подписанный фараоном Египта, который обьявлял его дочь четвертой женой Мерик Ра. Возвращение в Ливию было менее торжественным и вдохновляющим. Царь Паштулат Второй вызвал к себе своего полководца и поручил перебросить войска на границу с Египтом. Приказал публично казнить Пэшдур и с нубийским рабом отправил ее голову в дар фараону Мерик Ра. Это означало обьявление войны. (продолжение следует)