THE MAXIMERON Erotic stories By Guiseppe & Mirriam Becaccio Авторский перевод с английской ру

13. ИСПОВЕДЬ

Линдзи трижды перечитала письмо из Миланского частного музея и не могла поверить своим глазам. Менеджер Сильвиа Монте сообщала, что четыре из пяти полотен, предназначенных для продажи ещё в позапрошлом году, нашли покупателей. А пятое – «Искупление» - отложено покупателем для переговоров о цене. Сообщалось также, что по правилам музея автор должна лично явиться за чеком в удобное для неё время. Линдзи переслала электронное письмо Сэму и вслед за этим позвонила ему. Сэм был шокирован не меньше: это было очень неожиданно. Да и судя по письму, полотна были проданы по первоначальной цене. Это означало, что они стали богаче на шестизначную сумму. Спустя минут пятнадцать машина Сэма уже поджидала Линдзи во дворе Академии художеств. Бросившись друг другу в обьятия, они не знали , куда ехать вначале: домой, в ресторан или ...лететь в Милан. Линдзи предложила компромис: «Я умираю с голоду, хочу в ресторан. Дай я поведу машину, Сэм. А ты поинтересуйся рейсами в Милан». Китайский ресторан был почти пустым: для ланча было поздно, а для ужина – рано. Они сели друг против друга. Оба одновременно отложили меню в сторону: они знали, что хотят заказать и ждали официанта. Сэм заказал бутылку Cabernet Sauvignon 2000 года урожая. Линдзи выпила первый бокал, словно лимонад : «Цена, конечно, впечатляет. Но я бы хотела сравнить с коллекцией вин в Милане». Сэм отложил в сторону телефон, отпил вина и подмигнул жене: «У тебя будет такая возможность, счастье моё: если мы управимся за два часа, то я приглашу тебя на ужин в ресторан Armani Hotel Milano.» Линдзи удивилась: «Когда ты успел зарезервировать билеты и гостиницу?» . Сэм поблагодарил официанта за быстроту, подождал пока он отойдет на надёжное расстояние, подмигнул Линдзи : «Ты задержалась в туалете сегодня дольше обычного: неужели у тебя расстройство желудка от успеха?» Линдзи показала ему язык: «Не накаркай! Я в лучшей форме. Всего лишь пописала.» Они поднимались в спальню слегка подшафэ: вино оказалось внушительным не только по цене. Линдзи села на постель и пригласила Сэма сесть рядом. «Я хочу тебя. Здесь и сейчас. У нас есть минут двадцать?» Сэм обнял её за плечи: «Солнышко, я сам горю желанием. Но мне кажется , мы можем провести волшебную ночь в Милане». Линдзи протянула свои надутые губы для поцелуя: «Я между прочим, хотела исповедаться перед ним кое в чём» - её рука погладила фаллос. Сэм подарил ей долгий поцелуй: «Сделаешь это, не спеша в Италии». 12 часов полёта прошли почти незаметно. Сэм, бросив два легких чемодана в багажник такси назвал адрес гостиницы. Было уже 2 часа утра, когда они забрали ключи от номера 320 на третьем этаже уютной гостиницы Armani на Via Manzoni. По пути к лифту Сэм заказал подростку, поднимавшему чемоданы, бутылку «Брунелло ди Монтальчино», произведенного в Тоскане в позапрошлом году. Номер выглядел королевским: большая спальня с широкой постелью, вместительным диваном, тремя глубокими кожанными креслами, изумительным ковром в середине. Открыв двойные двери, Линдзи оказалась к рабочем кабинете с письменным столом, небольшой софой и двумя креслами. Но больше всего её поразила ванная с огромным джакузи и необычной душевой: в нём можно было принимать душ вдвоём , стоя напротив друг друга. Она игриво повернулась к Сэму: «Мой волшебник! Я хочу принять душ лицом к лицу.» Мальчик с бутылкой вина стоял у дверей, ожидая команды. Получив чаевые, он раскупорил бутылку , разлил в два бокала и исчез с благодарностями. Линдзи пила по глоточку, смакуя и глядя в глаза Сэма, не скрывая своих развратных намерений. Сэм сидел напротив в кресле, и выпил свой бокал сразу: решил расслабиться. Короткая юбка Линдзи не могла скрывать от него практически ничего: она и не старалась. На ней были тёмно-вишнёвые трусики с прозрачной тканью в райском уголке. Сэм не мог оторвать взгляда от тонкой извилины, которая вела в рай. Линдзи перехватив его взгляд, расстегнула пуговицы на элегантной светло-малиновой кофте: бюстгальтер был того же тёмно-вишнёвого цвета с абсолютно прозрачными чашками. Сэм невольно провёл рукой по члену: «Какая ты у меня развратница, оказывается. Я готов выслушать твою исповедь». Линдзи отложила пустой бокал. Грациозно встала и подарив мужу томный взгляд, пошла развязной походкой в сторону ванной. Сэм, налив себе второй бокал, провожал её танцующие бёдра голодными глазами. Кофта полетела на диван. Лифчик, брошенный через голову, зацепился за ночной светильник. Юбка оказалась на ковре, и Сэму пришлось переступить через неё. И он заметил, как трусики крутятся на указательном пальце Линдзи . Сэм еле успел поймать их на воздухе. Отложив бокал на тумбочку возле постели, он, как обычно, вдохнул в себя аромат её плоти.

Они стояли друг против друга на расстоянии локтя под горячими струями с сильным напором. Линдзи сняла душ со стояка и направила струю на свои сосочки, опустила к лобку, пещерке , назад – в попу. И сделала шаг навстречу к Сэму. Он прислонился к стене и любовался неувядающей красотой форм своей жены. Линдзи обняла двумя руками фаллос, посмотрела ему в глаза и прошептала: «Любимый мой, желанный мой, как я благодарна Всевышнему, который нас соединил, если б ты только знал». Сэм притянул её за плечи и поцеловал в губы. Его язык проник к её языку и слегка покусывая, пососал его. «Я бы даже мог бы проглотить этот сладкий язычок за такие волшебные слова. Но не хочу лишать свой член такого чуда!» Линдзи вывела его из под душа в сторону. Присев на краешек джакузи, она поцеловала в головку, подняла глаза к Сэму и тихо сказала: «Хочу перед ним исповедаться. И прошу: не перебивай меня» . Её губы обхватили ствол и начали его ласкать, не спеша, с изысканным наслаждением. Время от времени высвобождая его из плена, Линдзи начала свою исповедь: «Позавчера я изменила ему... не хочу называть тебе с кем...ты догадываешься.» Её язык опустился к мошонке, губы присосали нежно яички и вернувшись к головке, втянули член целиком в гортань. «Я была похотливой самкой.... в меня входила другая женщина.... очень вкусная женщина... и я совсем не сопротивлялась ей... нам было хорошо..» Наступила пауза. Руки Сэма гладили её плечи, шею, голову. Она услышала его голос с хрипотцой: «Продолжай, дочь моя. Облегчи свою душу.»

Линдзи , услышав его голос, стала ласкать член с двойной жадностью и чаще. Встав с джакузи, она взяла Сэма за руку и пригласила его пальцы в свою плоть со словами: «Она входила сюда...сводила меня с ума...она была восхитительна....я вся исходила соками... она осушала меня по капле...она меня возносила к небесам...я грешила с ней...грешила с блаженством». Рука Сэма гладила её малые губки, палец чуточку проник вовнутрь. Линдзи отпустила его руку. Сэм приложил свой палец к губам и стал его сосать. Линдзи прошла рукой в его промежность: «Хочу чтобы ты вознаградил меня заслуженным наказанием и отпустил мои грехи.... Я готова быть твоей рабыней, мой повелитель». Сэм повернул её в сторону джакузи, слегка раздвинул её ноги , подперев руками к краю ванной. Он входил в неё медленно, твёрдо и властно. «Продолжай, дочь моя. Мне важно знать про все ваши прегрешения». Линдзи покачивая бёдрами навстречу члену, дышала часто и громко: «О Господи! Как я скучала позавчера по твоему возмездию, святой отец!” А потом шепотом добавила: «Прости меня.... я была похотливой и развратной... в пылу страсти ...я тоже вкушала плоть другой самки... вкушала со страстью. ... жаждой ...и много.» Сэм входил в неё и выходил всё чаще и глубже. В тишине и в густом пару от горячего душа были слышны ритмичные удары его бёдер к ягодицам Линдзи , смачные звуки члена и влагалища. Они звучали , как плеть инквизитора при экзекуции. Но они заставляли обоих получать каскад оргазмов. Сэм взял Линдзи на руки, и осыпая поцелуями, отнес на широкий диван. Войдя своим языком в её раскрепощённое от соития влагалище, он слегка прищемил губами клитор. Услышав затяжной и зовущий стон, Сэм спросил Линдзи: «Не забыла ли ты о других грехах, дочь моя?» Линдзи протянула руки к его лицу и прошептала: «От тебя ничего невозможно скрыть. Да, мой властелин, был и другой...самый ....изысканный грех... Но ты же знаешь...знаешь ведь чего мне сейчас не хватает....не мучай меня... я исповедаюсь до конца этой ночью... но дай мне то, что я хочу... ты меня приучил к этому». Cэм смотрел на неё свысока, грозно и царственно: «Разумеется, я знаю, о чем ты просишь. Но мне важно услышать эти волшебные слова. Слова, которые не оставят у меня сомнений, в твоей страсти и любви». Линдзи привстала, посмотрела на него голодными глазами и произнесла громко и развратно: «Хочу его сосать. Слышишь? Хочу сосать твой член, мой владыка, мой судья и мой палач» Её язык и губы обволокли весь член от основания и до головки. Линдзи делала минет так остервенело, будто никогда до этого не видела мужской член. «Он мой кумир, - словно прочитав его мысли, Линдзи вытащила его чтобы созерцать с любовью, - он великолепен и я без ума от него. Ни одна самка не может сравниться с его красотой и вкусом.» Их глаза встретились. Линдзи , не отрывая своего взгляда от Сэма, легла на спину, подняла ноги на его плечи и направила его в нужном ей направлении: «Я скрыла от тебя, мой повелитель, самый вкусный грех, который совершила с той самкой. Я позволила ей войти вот сюда. Это было не просто блаженство. Это было высшим наслаждением. Я была на небесах .Но всего лишь на небесах . Вознеси меня в рай своим божественным фаллосом» Сэм слегка увлажнил головку члена и помог ему чуточку проникнуть в анал. Линдзи прикрыла веки, расслабилась и медленно впустила головку между лепестков-створок. Он продвигался горделиво и важно, соизмеряя каждый шаг с шёпотом, раздающимся в тишине: «Боже.... что ты делаешь со мной, любимый? Ещё чуточку.... да, мой родной....входи смелей... она именно так грешила со мной... я схожу от этого с ума... Войди ещё разок, не щади меня.... он такой уютный...делай меня... это мое любимое возмездие... я хочу его... я кончаю... еще разочек, прошу тебя.... Сэм! Ты мой король!" Линдзи посмотрела ему в глаза: "Сэм.... в ту ночь ... от тебя исходил.... её аромат...ты был с ней ....Ооооо... я тебя обожаю.... Да,Сэм .... хочу чтоб ты кончил туда.... Вкусный мой! Я балдею от этой струи внутри себя» Когда Сэм открыл глаза, часы показывали 6 утра. Линдзи спала, прижавшись попой к его члену. Её дыхание, ровное и нежное, напоминало сон подростка, который впервые получил долгожданный подарок. Сэм включил телевизор. CNN на весь экран показывал лицо конгрессмена Пола Брайана. Сэм прибавил звук. Журналисты окружили члена палаты представителей со всех сторон и задавали вопросы, перебивая друг друга. Пол Брайан поднял руку, попросил тишины и медленно, выделяя каждое слово, громко обьявил: «У меня изменились планы. Мои семейные обстоятельства не позволяют мне участвовать в праймериз демократической партии». Сэм набрал чей-то номер и оставил сообщение: «Поздравляю, старина. Мой гонорар можешь отправить с курьером в Милан. Я буду здесь ещё несколько дней». ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИЕ НОЧИ СТРАСТИ. Глава Четырнадцатая. Не всё, что доступно Богам, позволено фараонам. Шэпсут знала, что годы не подвластны ей. Всё чаще и чаще она убеждалась в том, что Мерик Ра – её сын и с недавних пор супруг – теряет к ней мужской интерес. Он слишком увлекся своей малолетней женой Ламашпур. Редко ложился спать без неё. Хотя и приглашал к соитию одновременно с ней и двух других жён. Но не Шэпсут . Чаще всего Саткул. Ту самую Саткул, которая была соучастницей насилия над семьей Посла Ливии. С тех самых пор не было дня, чтобы не приходили плохие вести из соседних с Ливией египетских городов. Царь Ливии Паштулат Второй не скрывал своих намерений начать войну в самом ближайшем будущем. Насколько Шэпсут было известно, Верховный Жрец уже начал предпринимать действия, чтобы избежать этой войны. Но удастся ему это, или нет Шэпсут всё ещё не знала: она уже давно не виделась со своим бывшим возлюбленным.

Но этим ранним утром она получила от Жреца добрые вести: войны не будет. Перед тем, как направиться в покои фараона с этим радостным сообщением, Шэпсут велела принести ей кубок вина урожая прошлого года.

Вошёл раб, которого ей на прошлой неделе прислал в знак дружбы индийский принц Рам Сур. Небольшого роста, коренастый, с играющими при свечах мышцами индус явился к госпоже в белых шароварах и высокой чалме. Пригнувшись в поклоне, не поднимая глаз на империатрицу, он подал ей кубок и вполголоса представился: «Ваш покорный раб Сукрэм».

Шэпсут преподнесла кубок к носу. Вино было охлаждено и потому потеряло родной аромат. Империатрица вылила кубок под ноги рабу: «В Египте не принято охлаждать красные вина. В следующий раз ты будешь наказан.» Сукрэм упал к её ногам и принялся целовать сандалии . Его белые шаровары от разлитого вина окрасились в красный цвет. И когда он, наконец, по знаку империатрицы поднялся , Шэпсут обратила внимание на влажный силуэт на шароврах: это был невообразимого размера фаллос.

Империатрица была впечатлена и заинтригована. Жестом велела рабу раздеться. То что предстало перед её взором, не только поражало своей длиной. Внушительного размера фаллос индуса имел форму конуса с постепенным утолщением в сторону головки. Но более всего империатрицу озадачило другое: он напоминал дамасскую саблю, искривлённую в левый бок. А у основания располагалась мошонка, такой совершенной формы, что империатрица вдруг загорелась похотливым желанием. Шэпсут не могла оторвать взгляда от такого небычайно изумительного мужского достоинства. Она жестом подозвала индуса и с любопытством взялась было за уникальную саблю. Сукрэм стоял покорно , не поднимая глаз. Его грудь стала подниматься и опускаться намного чаще. На щеке выступили румяные пятна, тело покрылось каплями пота. Ему не было ещё и шестнадцати. Но удержать его ствол в одной руке империатрице не удалось: он был тяжёл и она взялась обеими. Приласкав вдоль и вокруг головки, империатрица заметила, что ствол раба приобретает ещё более внушительные размеры. Соски Шэпсут готовы были к самым изощрённым ласкам, а плоть увлажнилась соками страсти.

Она отпустила раба со словами: «Принеси вина, фруктов, разложи возле водоёма. Я скоро вернусь.» По пути к сыну она прикусила палец и вспомнила содержание папируса, который прислал принц Рам Сур вместе с невольником в подарок. Там было всего несколько слов на арамейском: «Он не устанет тебе служить» Покои фараона были освещены множеством свечей и факелов. На огромном ковре, расположившись на мягких подушках, Мерик Ра не отрывая глаз смотрел на сношение двух своих жён – Саткул и юной Ламашпур. Правой рукой он умасливал свой поникший фаллос, но пока безнадёжно: стрела любви не была готова к исполнению супружеского долга. Шэпсут подсела к сыну, пригубила из его кубка и подозвала одну из избалованных ею невольниц. Молодая ассирийка подбежала словно на крыльях. Империатрица опустила голову невольницы к своим соскам со словами: «Давай-ка, Шула, поможем Солнцеликому оживить свой символ власти: его жёны уже не могут возбудить своего Повелителя». По глазам Мерик Ра мать поняла, что попала в цель. Подвинувшись к империатрице поближе, фараон приложился к её губам с благодарностью. Ассирийка Шула опустилась ниже, чтоб не мешать им: она давно уже изучила прихоти империатрицы и фараона. Войдя своим широким и твёрдым языком в царственную плоть матроны, Шула услышала уже привычный стон одобрения. Между тем правая рука рабыни встретилась с рукой фараона и они вместе стали ласкать просыпающийся главный фаллос Египта. Мерик Ра не выпускал из своих губ шаловливый язык Шэпсут: она всё ещё умела подбадривать сына. Шула, заметив под рукой твердеющий ствол, сменила позу. Глядя в лицо двум владыкам, осыпающим друг друга страстным шепотом изысканно развратных фраз, рабыня ввела царский фаллос в свою гортань почти по всей длине. Через короткое время клинок фараона уже был готов к любовным подвигам. Первой его оседлала Ламашпур. После обильных и длительных женских ласк ей оказалось достаточно пяти минут, чтобы лишиться сил от волны коротких оргазмов. Сменившая её опытная Саткул не спешила: она знала, что доведя мужа до оргазма, заслужит новое украшение и право спать эту ночь у его ног. Империатрица, наслаждающаяся ласками рабыни Шулы,наконец услышала победный рёв Царя Египта: лавры победы достались Саткул. Шумный оргазм сына напомнил Шэпсут о молодом индусе, которого она оставила в своих покоях. Она погладила лоб Мерик Ра и сообщила добрую весть: «Царь Ливии Паштулат Второй снял свои войска с наших границ. Он вынужден перебросить армию к границам с племенем Нэм. Верховный Жрец просил передать тебе, что волей Богов войны удалось избежать». Мерик Ра, казалось, не слышал мать. Его мысли крутились вокруг другого. «Мне нужен Верховный Жрец здесь в Фивах. Вот уже долгие месяцы я жду наследника трона. Но ни Саткул, ни Ламашпур не могут понести от меня.» Империатрица задумалась. Рождение наследника действительно задерживалось. Но по чьей вине? Мерик Ра так и не сумел осеменить даже её, хотя Боги и расположения звёзд всё ещё были благосклонны к Шэпсут. Ламашпур возможно, слишком юнна и ещё не достигла половой зрелости. Но Саткул же находилась в расцвете лет и здоровья! Империатрица повернулась к сыну: «Дай мне время и я постараюсь найти ответ на твой вопрос. Сегодня же отправлю гонца за Верховным Жрецом. Но я хочу, чтобы Саткул провела эту ночь в моих покоях». Империатрица возвращалась к себе в сопровождении Саткул . Она позвала с собой и рабыню Шулу: хотела воздать ей за ласки и подарить безделушку. Индус Сукрэм уже в новых, красных шароварах, терпеливо ждал хозяйку с кубком красного вина у водоёма. Шэпсут подошла к высокому столику из темного кедра и раскрыла свою любимую шкатулку. Подозвала к себе Шулу и надела на её шею длинное ожерелье из персидского жемчуга. Конец ожерелья оказался у лобка рабыни. И она вынуждена была обернуть его трижды вокруг шеи. Затем с роскошной улыбкой на лице она упала на колени и в знак благодарности прижалась губами к теплой плоти империатрицы. Шэпсут приподняла рабыню и шепнула на ухо: «Оставайся со мной. Я не устала от твоей любви».

Затем царица сняла со своего указательного пальца золотой перстень с печатью Египта и надела на тот же палец Саткул : "Если ты сумеешь родить наследника, я откажусь от статуса первой жены. Ламашпур не должна стать матерью наследника Египта. Ливийская кровь не подходит египетским династиям" Все трое, империатрица, Саткул и Шула скинули с себя лёгкие и прозрачные туники, пригубили красного вина и со смехом вошли в воду для ночного омовения.

Шула шумно и смачно рассказывала похотливые истории из жизни ассирийских вельмож. Империатрицу особенно рассмешил случай, когда один из молодых князей после неудачного обрезания приобрёл мужское достоинство, выглядевшее сплошным полукругом. Он никак не мог войти ни в одну женщину. Саткул, возбуждённая от выпитого за день, категорически отказывалась поверить в такое. И тут империатрица жестом приказала своему индусу раздеться и войти в водоём. Сукрэм был готов провалиться сквозь землю от стыда. Но увидев взгляд госпожи, понял: это приказ. Увидев перед собой невероятной формы и размера фаллос, Саткул потеряла дар речи. Её глаза почти вылезли из орбит. А руки сами вдруг стали ласкать уже гарцующие бёдра. Шула, которая с юности успела повидать всякого разнообразия, чуть не лишилась сознания. Империатрица вовремя удержала её, прижав к своему телу. Войдя в бассейн, индус встал, как вкопанный, пытаясь двумя руками прикрыть предмет восхищения трёх женщин. Но тщетно: его трудно было не заметить. Придя в себя , женщины окружили Сукрэма и пытались убедить самих себя в том, что это не сновидение. Их руки покрыли фаллос по всей длине. От такого изобилия женских тел, рук и прикосновений фаллос индуса начал приобретать неумолимо соблазнительный рост. Саткул была готова попробовать его на вкус. Но посмотрев на империатрицу, с трудом остановила свой позыв. И оказалась права. Шэпсут, слегка оттолкнув её, усадила индуса на край водоёма, успела лишь сказать напарницам: «Это дар для меня из Индии. И от Небес». И тут же с жадностью вобрала в рот полфаллоса и начала его смачно ласкать языком и губами. Звуки страсти поплыли по поверхности водоёма, словно всплеск лебедей. Саткул получив, наконец позволение от владычицы, с наслаждением приложилась к очаровательной мошонке идеальной формы. Шула поднявшись на край водоёма, соединила губы индуса со своей плотью в поцелуе. Но так не могло долго продолжаться. Шепсут горела желанием принять дамасскую саблю в свое чрево. Она легла под Сукрэма полубоком и встретила вхождение ствола таким протяжным стоном, что Саткул тут же получила первый оргазм от соприкоснования его языка со своим клитором.

Шэпсут от мощного оргазма потеряла связь с реальностью. Она позвала Шулу и жестом велела ласкать свою плоть. Сквозь каскад наслаждений империатрица увидела, как Сукрэм оседлал Саткул в позе случки кобылиц. Бешеный ритм их соития вызывал у Шэпсут смешанное чувство зависти, возбуждения и необузданности.

Она не отрывала своих глаз от фаллоса, входящего и выходящего из Саткул. Её похотливые стоны возбуждали не только индуса и Шэпсут, но и Шулу, которая с упоением пожирала ненасытную плоть Царицы. Когда Сукрэм взорвался оргазмом, Шэпсут подумала: неужели Египет получит наследника благодаря именно этой ночи? (продолжение следует)