THE MAXIMERON Erotic stories By Guiseppe & Mirriam Becaccio Авторский перевод с английской рук

30. "АПАЧ".

Сэм Розенберг приземлился в бакинском аэропорту в том же статусе – в качестве личного представителя Государственного департамента. Его встречала Посол США Маргарет Дэнуа и заместитель министра иностранных дел Азербайджана Галиб Газанфар Оглы. Госпожа Дэнуа , будучи при исполнении своих посольских обязанностей, разумеется лишь обменялась с Сэмом рукопожатием и обычными при таких случаях вопросами. Но уже в машине, сидя рядом с ним на заднем сиденье и уступив переднее Газанфар-оглы, она позволила себе спросить про Линдзи. Сэм не стал лукавить: «Твоя подруга расслабляется в Лондоне: получила новый заказ на портрет. Ты же знаешь про её вспышки страсти к портретному искусству». Маргарет улыбнулась: «Не наговаривай на мою любимицу: она так любит рисовать твои силуэты». При этом рукой нежно погладила его фаллос. Протокольные обязанности принимающей стороны закончились, когда Галиб Газанфар Оглы благополучно доставил высокого гостя к дверям его резиденции. Сэма разместили с почестями, как принца: в роскошных аппартаментах напротив президентского дворца. Сэм поблагодарил заместителя министра и из вежливости пригласил на чашку кофе, зная заранее, что получит такой же вежливый отказ. Газанфар Оглы пожелал гостю хорошего отдыха и удалился. Уже из автомобиля он позвонил главе Комитета национального спасения Марьям Велиевой и доложил об исполнении поручения. Марьям-ханым посмотрела на часы: время показывало начало девятого вечера. Она вызвала к себе помощника Муртуза, велела отпустить по домам аппарат сотрудников и вызвать её водителя: её ждали в специальном спа. Она раз в неделю приводила себя в порядок. И не столько из желания кому-то понравиться, сколько из требований этикета: ей приходилось принимать зарубежных гостей и все видели в ней символ Азербайджана. В свои сорок с небольшим Марьям-ханым выглядела заметно моложе. Несмотря на трудности нескольких последних лет после трагической гибели мужа, ей удалось сохранить не только честь и достоинство, но и женственность. Её стройная фигура, величественная походка, изящная речь и огромные бирюзовые глаза не могли оставить равнодушным многих: как женщин, так и мужчин. Единственную слабость ей пришлось допустить с Галибом , будучи в плену у полковника Полад-заде. Но она пыталась обьяснить это себе самой экстремальными обстоятельствами. Да и Газанфар Оглы оказался порядочным молодым человеком. И теперь доказывал свою лояльность службой в МИДе. Частые телефонные разговоры и встречи с коллегами из Европы заставили Марьям- ханым серьёзно заняться заброшенным некогда английским языком. Ежедневная часовая практика со старым профессором Муслим-заде оказалась совершенно не напрасной: за три месяца она сумела овладеть языком довольно бегло. В последнее время она всё чаще ловила себя на мысли, что чувствует себя в английском, как рыба в воде. Талантливый человек бывает талантлив во многом.

Уже у дверей её вернул назад телефонный звонок. Глава противовоздушной обороны скороговоркой доложил о непредвиденных обстоятельствах. С ним связался министр обороны Грузии и просил открыть воздушный коридор: в направлении Баку готовилась к вылету группа военных вертолётов «Апач». Ведущим вертолётом управлял генерал Ник Дэнуа. Марьям-ханым ответила сразу: «Да, это представитель НАТО. Пропускай». После обслуживания в спа Марьям – ханым оставалось лишь сделать пару важных звонков, принять душ и лечь спать: её ожидала важная утренняя встреча с личным представителем Госдепа Сэмом Розенбергом, а после обеда - с генералом НАТО Ником Денуа. Азербайджан делал крутой разворот в сторону западных стандартов. Сэм закрыв за Газанфар Оглы дверь, наконец мог позволить себе прижать к своей груди Маргарет: «Как ты изумительно пахнешь! Я просто сумасшедше соскучился по тебе!» Маргарет зажала руками его бёдра: «Неужели мой аромат стал другим, Сэм?» Он снял с неё протокольный пиджак дипломата, погладил груди под чашками ослепительно белого лифчика и растегнул его спереди: «Бьюсь об заклад, ты изменила своему традиционному лосьону». Маргарет растегнула ему ремень, опустила замок на ширинке и вошла рукой к своему игривому приятелю: «Ты меня всегда поражал своим нечеловеческим нюхом и обонянием, Сэм. Нет, ты не сошёл с ума: я сменила не только лосьон, но и вектор своей страсти». Он припал губами к её правому соску и тут же – к левому, будто не мог определить, какой из них вкуснее: «От тебя исходит свежесть гор и утреннего сада! Сколько же ей лет?» Маргарет вздрогнула от такой неожиданности. Она присела на край постели, ощутила в своих ладонях твёрдость его желаний, подняла к нему изумлённый взгляд: «Ты меня пугаешь, Сэм, своей осведомлённостью. Она свежа как лепесток розы и вкусна, как пчелиный мёд. Ей всего семнадцать. Я боюсь, что потеряла с ней свой разум». Её губы с жадностью вобрали зрелое и горячее достоинство Сэма. Сэм откинулся назад и отдался божественному наслаждению. Она лишь услышала его шёпот, после глубокого вздоха: «Все эти недели, думая о тебе, я был готов ревновать даже к тени старика. Но мои чувства так были оголены, что я воочию видел тебя в обьятиях ангелочка».

Он приподнял Маргарет на свои руки и уложил на спину. Юбка спустилась без труда. Колготки с трусиками были приспущены лишь с одной ноги: он спешил вкусить неземного плода, нежность которого он попробовал впервые в Сербии.

Они спешили так, будто боялись, что не успеют овладеть друг другом в разных испотасях. Маргарет шептала ему о том, как она ждала этой минуты, с тех пор как они были вместе после похорон её мужа.

Сэм отвечал ей откровенностью: каждый раз бывая с Линдзи, он с трудом сдерживается, чтобы не произнести имя Маргарет. Они завершили свои шалости под душем. Маргарет взвыла от оргазма, когда Сэм вошел в неё сзади: «О господи! Как я благодарна тебе,за то что приучил меня к этому божественному финалу» Он провожал её до машины. Над их головами раздался шум вертолётов. Они оба подняли головы одновременно. Сэм по шуму определил: «Похоже, это наши». Охрана вытянулась перед зарубежной парой, которые долго целовалась у машины американского Посла. Он не хотел её отпускать: «Мы могли бы встретить утро вместе, божественная моя». Маргарет была бы совсем не против: «Но тебе надо готовиться к встрече с главой страны. А меня ждёт и не спит , уверена, мой горный цветок. Кстати, она дочь Велиевой». _______________________________ Нигяр спала чутко. При первом же повороте дверного замка она открыла свои огромные миндалевидные глаза: «Почему так долго? Я стала волноваться». Маргарет сбросив туфли прилегла к ней сбоку и поцеловала в лоб: «Цветочек мой, со мной всё ОК. Ты же знаешь, что я твоей маме обещала крупного политтехнолога. Так вот, я его встретила в аэропорту и проводила в резиденцию. Правда, чуточку задержалась.»

Нигяр обняла её и положила голову на колени. Маргарет гладила ей спину: «Уже поздно. Ложись спать. Я приму душ и нырну к тебе, ангел мой».Нигяр подняла голову: «Я не смогу уснуть без твоих ласк.» Маргарет сняла с себя пиджак и спустила юбку: «Ты сумасшедшая! Но моя сумасшедшая!» Нигяр припала к её груди и неожиданно прошептала: «Ты была с ним?» Маргарет была в шоке: «С чего ты взяла, принцесса?» Нигяр поцеловала её в шею: «У мужчин особый запах. Твой политолог наследил ...своим дорогим одеколоном». Маргарет стояла под струями горячей воды долго и чувствуя угрызения совести. Неслышно открылась дверь и вошла Нигяр. Маргарет смотрела на её совершенное тело, как будто видела впервые. Она протянула к ней руки и прошептала: «Прости меня. Я больше не позволю себе такой слабости». Нигяр прижалась к ней, положила голову на её плечо: «Ты знаешь? После близости с ним ты меня возбуждаешь ещё больше. Это невероятно, но я просто плыву от похоти».

Ночь казалась фантастически вкусной и нескончаемой. Они нежились не спеша, стараясь отдалить минуту удовлетворения. Маргарет не могла остановить свою страсть, прислушиваясь к стонам Нигяр. И уже не сдерживаясь, овладела ею так неожиданно, что Нигяр забилась в сладострастных судорогах, всхлипывая от счастья. Осыпая её тело легкими поцелуями,

Маргарет вспомнила, что забыла закрыть входную дверь. Подняв глаза, она увидела в дверях спальни Ника. Ник повернулся и направился на кухню, не проронив ни слова.

Маргарет машинально укрыла обнажённое тело Нигяр: «Это Ник, я тебе о нём говорила. Пойду посмотрю, почему он прилетел так неожиданно» Ник колдовал над кофеваркой. Маргарет обняла его сзади: «Тебе так подходит форма генерала, милый. Но почему ты не позвонил? Мы же договорились, что я тебя встречу в аэропорту.» Ник притянул её к себе, подарил свой фирменный сочный поцелуй, прикусив ей нижнюю губу: «В самый последний момент было решено , что я не могу лететь с пустыми руками. Уговорил командование и перегнал в Азербайджан десять «Апачей». Их президент будет просто счастлива». Маргарет открыла холодильник и начала сервировать стол: «Велиева пока не президент. Но вполне возможно, станет. Не пойму, который час? Время завтракать, или всё ещё ужинать?» В кухню вошла Нигяр и с восхищением смотрела на бравого генерала НАТО: «Привет, Ник. Я Нигяр».

Ник протянул руку: «Очень приятно, Нигяр. Маргарет забыла нас представить. Но я всё равно без ума от мамы: у неё отменный вкус. Ты просто шедеврально выглядишь" Маргарет замерла, пригнувшись у холодильника. Она спиной почувствовала, что знакомство состоялось.

ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИЕ НОЧИ СТРАСТИ. Глава Тридцать Первая. Согласие Богов – закон для жрецов. Мерик Ра пригласил на церемонию бракосочетания тысячу гостей. Обьявления разосланные по всем соседним странам и по всему Египту сообщали о том, что свадьба будет продолжаться десять дней и десять ночей. Но главной ночью должна считаться первая. Ночь, когда фараон войдёт в спальню своей супруги и впервые осеменит её. С этой даты будет вестись отсчёт появления во дворце главной жены фараона – царицы Неирэм. Празднества начались по всей стране с полудня. Во всех больших городах на главных площадях и храмах от имени фараона приносились в жертву овцы, кабаны и верблюды. Горели костры, подавалась бесплатная пища и напитки. Отовсюду раздавалась музыка и плясали танцовщицы. Во дворце фараона были накрыты столы во всех помещениях. Они ломились от множества блюд, фруктов и напитков.

К вечеру фараон выпил столько пива, что его на троне поддерживали двое рабов. Нэирэм, увидев состояние фараона, встала и направилась в опочивальню. По пути она попросила рабыню найти главного жреца Бэнафа. Потушив в спальне все свечи, Нэирэм сняла с себя одежды и украшения. В сопровождении двух невольниц она вошла в теплые воды для ночного омовения. Спустя несколько минут в спальню вошел Бэнаф. Принцесса жестом пригласила его в бассейн. Молодой раб помог Жрецу раздеться и войти в водоём. Нэирэм подошла к нему и обняла за бёдра:

«Я выполнила твое желание и согласилась на брак с фараоном. Но ты прекрасно знаешь, кому принадлежит право первого соития со мной.» Рука жреца легла на её локоны: «Ты принадлежишь Египту и Богам. Я не вправе принимать решение о соитии с тобой. И не потому что ты произошла от моего семени. Прежде чем войти в тебя, мне надо испросить позволения Богини Исиды. Иначе наш союз будет проклят Богами» Неирэм взяла жреца за руку и повела в самый дальний угол опочивальни. Посадив его в кресло, она жестом подозвала к себе одну из невольниц. Усадила её на колени у ног Бэнэфа. Сама встала за его спиной и положила руки на его плечи. Велела невольнице взять губами фаллос жреца. Закрыв глаза, принцесса стала шептать молитву. Спустя несколько минут в углу, соединяющем две стены, повилась тень в длинном хитоне. В тишине раздался голос Нэирэм: «Позволь приветствовать тебя, Богиня Исида.» Тень протянула руку и дотронулась до лба принцессы. «Я исполнила волю твоего посланника, Верховного Жреца и стала супругой того, кто слаб и немощен, кто не может дать наследника Египту.» Тень Богини подняла руки к небесам и опустила на голову жрецу. Нэирэм после короткой паузы спросила: «Могу ли я зачать наследника от твоего посланника, жреца Бэнэфа, от семени которого я произошла?» Наступила полная тишина. Молодая невольница со страху вытащила фаллос из своих губ. Темное помещение озарилось ярким светом: фаллос приобрёл форму высокой светящейся башни. Тень Богини Исиды, взяв принцессу за руки, направила её в сторону светящегося ствола. Бэнэф приподнял принцессу на руки и медленно усадил на свой фаллос. Он входил в неё с трепетом, раздвигая малые губы. Нэирэм издала легкий стон: «О Боги! Наконец он принадлежит мне! И я принадлежу только ему!» Бэнэф медленно встал, крепко удерживая на фаллосе упругое тело принцессы и направился к брачному ложу. Он взял её непорочную , уложив на правый бок и лаская юные груди, тугие ягодицы и мягкий живот. Тень Богини Исиды, пройдя путь от угла стены до брачной ложи, остановилась у изголовья принцессы. Руки Богини гладили её локоны. Принцесса подняла глаза и стала шептать слова молитвы. Бэнэф никогда прежде не испытывал такого блаженства: малые губы принцессы взяли в плен основание фаллоса, и он не мог покидать влагалище даже на миг. Бэнэф обратил внимание, что груди принцессы заметно выросли, соски увеличились вдвое, под белоснежной кожей у пупка появилось еле заметное свечение. Бэнэф ощутил на своей спине дыхание: это была Богиня Исида. Принцесса посмотрела на Жреца с некоторой похотью: «О мой Повелитель! Мой владыка! Ты мой истиный супруг перед Богами! Осемени меня. Мое чрево готово подарить жизнь нашему чаду! Я прошу тебя, я молю тебя, я хочу тебя.» Бэнэф еле сдерживал себя. И наконец услышал за своей спиной божественный призыв: «Осемени царицу Египта!» Царица застонала от оргазма: струя теплого семени заставила её содрогнуться от наслаждения. Бэнэф упал без сил. Неирэм укрыла его покрывалом и отпустила всех рабов. Надев на себя свадебный хитон, она направилась в главный зал дворца, где народ праздновал первую брачную ночь фараона. Фараон встретил её пьяным лепетом: «Как долго мне приходится ждать свою жену?» Царица налила ему кубок вина и предложила выпить за будущего наследника. «О Великий Император, я уже ношу в своем чреве плод любви следующего фараона Египта». Мерик Ра попытался поцеловать её в губы, но попал в шею: «Как тебе понравилась моя мужская сила? Обещаю тебе это каждую ночь». Царица Нэирэм подозвала к себе изумительной красоты рабыню-эфиопку по имени Хатун. Сняв со своей шеи богатую цепь с драгоценным камнем, она надела её на шею Хатун: «Отныне ты заслужила стать моей Хранительницей Сна. Фараон остался тобой доволен. Я - особенно». (КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ)