THE MAXIMERON-2 Erotic stories By Guiseppe & Mirriam Becaccio Авторский перевод с английской р

39. ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ. Дарья Сергеевна вышла замуж , когда ей было уже за тридцать. Брат Кузьма, посол России в Англии, неожиданно обрушил на неё новость: его кореш, глава ГРУ Булыжников Петя потерял жену. Рак поджелудочной. Кузьма убедил Дашу в том, что упускать такую идеальную ситуацию было бы идиотизмом. Он их познакомил на поминках.

Несмотря на печальное обстоятельство, вдовец был сражён наповал: перед ним стояла молодая и более чем привлекательная женщина с соблазнительными формами. Уже спустя полгода, после настойчивых ухаживаний, Пётр Петрович решился предложить ей выйти за него замуж. Даша попросила на раздумье пару дней. У неё была на то серьёзная причина: нужно было обьясниться с Хасратом из Уфы. Они были не только бывшими однокурсниками, но и тайными любовниками. Тайными, потому что он был женат и занимал у себя в Башкирии высокий пост министра финансов. Выслушав свою возлюбленную, Хасрат не стал сильно артачиться: «Дашенька, ты же знаешь, как я тебя безумно люблю. Но нам с тобой не дадут быть официально вместе: слишком много препятствий. Теперь придётся утроить наши предосторожности: с чекистами шутки плохи.» Даша мысленно сравнила пятидесятишестилетнего старика с молодым и шустрым Хасратом: «Я не смогу без тебя. Обещай, что меня не бросишь». Свадьба была скромной: лишь для узкого круга родственников и коллег. Медовый месяц Даша провела на подмосковной даче. Брачная ночь прошла под пьяный храп утомлённого, непригодного для секса генерала. Не выдержав тоски, Даша умудрялась проводить короткие встречи в дачной баньке с Хасратом, который прилетал на день-два. Страсть у обоих была так обострена, что вскоре Даша обнаружила себя беременной. Мальчик Вова родился белобрысым. Но глаза выдавали в нём восточные корни. Пётр Петрович, у которого не было детей от первого брака, был на седьмом небе от счастья. Баловал жену и сына беспощадно и регулярно. Со временем Даша, пользуясь крайней занятостью мужа, могла позволить себе длительные поездки за рубеж и по стране. И нашла замечательное прикрытие для этого: создала благотворительный Фонд под крутым названием «Кремль детям». Фонд стал богатой организацией сразу после того, как Пётр Петрович Булыжников взял бразды правления страной в свои цепкие руки. Президент Фонда Дарья Сергеевна Булыжникова вскоре стала символом добродетели и высокой нравственности. Ну а тайные встречи с Хасратом Тугалиевым стали регулярными. Вот уже полгода он возглавлял Башкирию в ранге президента. Его новые полномочия требовали частых визитов в Москву. В том числе и для встреч в Кремле. Дарья ждала его звонка: он предупредил, что вызван к Петру Петровичу на совещание. Дарья не теряя времени, приняла душ и надела комплект белья по вкусу своего восточного султана: он обожал удлинённые трико чуть ли не до колен и батистовые бюстгальтеры.

Даша стоя перед зеркалом, долго рассматривала себя в идиотском нижнем наряде. Но тем не менее нашла свои формы всё ещё упругими, свежими и соблазнительными. Она подьехала к загородной даче своей лучшей подруги Зои, супруги премьера Малышева, ровно в половине третьего. Выйдя из машины, она предупредила водителя, что будет ждать его через два часа. Зоя встретила её на балконе, накрытом тентом. Подруги выпили чуточку виски и обменялись последними новостями. Очень скоро шурша колёсами подьехал лимузин главы Башкирии. Хасрат бодро вышел и направился к дамам. Вслед за ним шёл водитель с двумя чемоданами на колёсах. Он подошёл к Даше и поцеловал её в щёчку: «Соскучился, любимая моя.» Затем повернулся к Зое: «Там всё, о чём просила твоя дочь, Зоя Николаевна.» Зоя покраснела: «Ну что за хлопоты Хасрат Гуламович. Большое спасибо.» И попросила водителя занести в подвал. Стол был накрыт возле крытого бассейна у порога сауны. Переодевшись в банные халаты, Хасрат и Даша уселись рядышком под холодную водочку. Даша не сводила глаз с любимого, которого она не видела уже целых две недели: «Охладел ты ко мне, родной. Неужели я состарилась для тебя? Или может новую секретаршу завёл себе, кобелёк?» Хасрат обнял её, развязал халат и обнажил грудь и живот: «Не наговаривай на себя, волшебница моя. Ты с каждым годом становишься моложе и вкуснее. Ни одна сучка не может отбить меня у тебя» Его губы припали к соску, а рука пробралась к ногам. У Даши закрылись глаза и она поплыла: «Убийца, что же ты делаешь со мной? Я же вся влажная уже. Идём наверх...я не могу больше».

Широкая королевская постель выглядела уютно и свежо. Хасрат сбросил с себя халат и потянул за собой Дашу. Она была пьяна не только от выпитого, но и от неугасающей любви. Её губы жадно обвили ствол Хасрата и попочка ритмично стала дразниться перед его глазами. Он вошёл в неё своим твердым языком и услышал затяжной стон: это Дарья обезумела от наслаждения. Хасрат оседлал её сзади, поставив на колени. Её голос был слышен даже внизу. А там внизу её лучшая подруга Зоя, сидя возле бассейна, смотрела их соитие на большом экране телевизора. Её глаза были прикрыты, а рука под коротким платьем нежно ласкала лобок. Не прошло и часа, как подьехала машина Булыжникова, чтобы увезти Дарью Сергеевну обратно в Москву. Зоя успела вовремя выключить телевизор: Дарья спускалась по лестнице игриво-шаловливо. Сразу было видно, что безумно счастлива. Хасрат велел собраться и сегодня же лететь с ним в Уфу на пару дней: «Я не наелся тобой, волшебница моя. Хочу насладиться по-человечески». Поцеловав подругу и помахав рукой невидимому за окном Хасрату, она уселась на заднее сиденье. Машина тронулась и медленно вышла на трассу. Подождав, когда машина скроется за поворотом,Зоя захватив с собой бутылку итальянского арманьяка, поднялась на второй этаж. Хасрат встретил её в душевой. Сбросив с себя легкое платье, она вошла к нему под душ: «Мне всегда достаются остатки после первой бляди Российской Федерации?»

Хасрат властно опустил её на колени и преподнёс к губам поднимающийся фаллос: «В следующий раз ты будешь иметь его первой, обещаю.» Доклад премьера Малышева несколько затянулся. Зазвонил телефон, и Пётр Петрович зевнув, жестом попросил его сделать паузу. Глава ФСБ просил уделить ему срочно полчаса. Не отпуская Малышева, он велел чекисту войти. Генерал Шуршавин Яков Эрнестович был несколько возбуждён: «Поступают противоречивые сигналы из Ингушетии. Моим источникам не нравятся настроения среди руководства. Рекомендую вызвать на ковёр Турмазаева.»

Булыжников вопросительно посмотрел на премьера: «Что у тебя есть по ингушам? Только давай по делу, не пори чепуху». Малышев почесал затылок и после паузы промямлил: «Как обычно, воруют из бюджета». Булыжников бросил генералу: «Давай, Яков, тащи этого Турмазаева сюда. Будем разбираться.» Зазвонил телефон. Это была Даша. «Петя, я вылетаю в Уфу, там намечен большой благотворительный концерт...» Булыжников прервал её: «Принцесса моя, только будь осторожна. Вову не переутомляй. Счастливого пути. Целую. Я очень занят» .

В это время зазвонил второй телефон: прямая связь с министром обороны. Маршал Тяглов был краток: «В НАТО прошло секретное совещание. Мой «жучок» сообщает, что они готовят лёгкий шухер в Литве и в Грузии.» Булыжников спросил: «Чем будем отвечать?» Маршал четко рапортовал: «Уже стянул две дивизии к северным границам и одну – к южным. Начинаем военные учения.» Булыжников улыбнулся: «Действуй. Пусть знают наших».

Пётр Петрович положил трубку и почувствовал острую потребность в отдыхе: «Ну всё, коллеги. Прошу продолжить служить России на своих рабочих местах. И мне дайте послужить Родине.» Подождав пока за ними закроется дверь, он нажал на селектор: «Маша, готовь сауну, дочка. Пора приласкать папочку». Президентский лайнер «Башкирия» с бортовым номером 000001 сел в Уфе под звуки грома и молнии: шёл проливной дождь. Дарья Сергеевна с Вовой в сопровождении бортпроводницы спустилась по трапу и обратила внимание, что аэропорт был полностью перекрыт бронетранспортёрами и вооружёнными солдатами. Хасрат спускался за ними. Уже в машине, усадив Вову рядом с водителем, сидя на заднем сиденье на коленях Хасрата, Даша спросила: «Что за военные сборы в аэропорту?» Хасрат удивлённо спросил: «А ты разве не в курсе? К нам с рабочим визитом прилетает глава Пентагона США генерал Дуглас. Твой Пётр Петрович тебе не говорил?» Даша немного успокоилась: «Глупый ты мой, мы с моим старым козлом видимся раз в неделю. Да и то по расписанию.» Рука Даши нащупала то, зачем она летела из далёкой Москвы: «Я так проголодалась. Просто готова лезть на стенку». Хасрат погладил её бёдра: «Мы едем за город. Я сам готов войти в тебя прямо здесь и сейчас». И протянул ей вкусный , но незнакомый напиток. Даша выпила и ....уснула, ещё не доехав до загородной резиденции главы Башкирии. Она проснулась среди ночи от шума дождя и грома. Хасрата рядом не было. В темноте она нащупала дистанционное управление и включила телевизор. Девушка в национальном наряде говорила быстро и театрально напряжённо. Даша не понимала ни слова. Вслед за ней показали картинку Красной площади и мужской голос за кадром теперь уже на русском сообщал о невероятном: Башкирия вышла из состава Российской Федерации и обьявила себя независимым государством. Глава Пентагона Кристофер Дуглас, находящийся с рабочим визитом в Уфе, от имени правительства США признал независимость новой страны и выразил готовность оказывать ей всяческую необходимую помощь.Вплоть до военной.

Даша хотела вначале позвонить мужу в Москву. Но потом поняла, что обратного пути у неё нет: она взята в заложницы. ------------------------------------ Осень нагрянула на Карабах неожиданно: с холодными ветрами и ливневыми дождями. Стало рано темнеть, дороги были смыты. Автомобиль двигался с трудом. Между тем, Президент республики Наполеон Сундукян спешил : его молодая жена Сусаник вот-вот должна была родить двойню. Наконец, вскарабкались в гору и подьехали к воротам родильного дома. В больнице собралась вся родня: это были первые роды у восемнадцатилетней первой леди.

Наполеон быстрым шагом направился к операционной, но ему преградила дорогу тёща Нуринэ: «Сколько можно тебя ждать? Неужели твоя работа важнее, чем моя дочь и мои внуки?» Наполеон взял её под руку и отвёл в сторону: «Не шуми. Политическая ситуация в мире очень сложная. Ты у себя на кухне одно знаешь, десять не знаешь. Успокойся: на нас люди смотрят». Нуринэ незаметно ущипнула его за бок и прошипела в ухо: «Ты мне рот не закрывай. Вчера всю ночь глаз не сомкнула, тебя ждала. С кем ты там политикой занимался в сауне? Кобель несчастный!» Наполеон резко открыл двери операционной и насильно втолкнул тёщу вовнутрь: «Если не замолчишь, пожалеешь!» За операционным столом копошились главврач, два гинеколога и четыре медсестры.Главврач скомандовал: "Внимание! Можно начинать!" Сусаник стала тужиться всеми фибрами души и тела. Среди возгласов проскальзывало чьё-то мужское имя. Вроде бы как "Вова, Вова..." Нуринэ подняла руки к небу и стала громко молиться, чтобы заглушить голос дочери, плохо контролирующей свои предродовые эмоции. Главврач между тем, подкатил кресло и сам усадил президента так, чтобы от его взора не скрылась ни одна деталь этого исторического момента. Наполеон вытер пот со лба и уселся поудобнее. Возглас роженницы и писк малышей смешались . Главврач первым поздравил главу республики с наследниками. Гинекологи показали ему младенцев и успокоили, перебивая друг друга: «Роды прошли благополучно. Теперь Ваша супруга нуждается в отдыхе. И Вы тоже, господин Сундукян» Наполеон действительно выглядел неважно: словно после Ватерлоо. Нуринэ принесла ему бутылку минеральной воды. Он посмотрел на ярлык: «Опять «Бадамлы»? Почему не «Джермух?» Нуринэ взяла его под руки и вывела в коридор: «Не капризничай. Ты совсем у меня расклеился.» Громко подозвала водителя: «Арамис! Подгони машину. Президенту плохо».

Домработница Асмик встретила их у порога и помогла хозяйке донести Наполеона до дивана: «Поздравляю, уважаемая Нуринэ. Только что по радио из Еревана сообщили: у тебя теперь два внука». Нуринэ засияла от счастья: «Спасибо, Асмик-джан. Накрой нам с Наполеоном ужин, а сама иди домой, отдыхай» .

За пять минут на столе появились зернистая икра, сливочное масло, балычок, салат «оливье», свежие огурцы, помидоры, соленья и армянский коньяк. Выпроводив домработницу, Нуринэ подсела к зятю, налила пару стопок коньяка и протянула ему с тостом: «За тебя, мой родной, за производителя!» Выпив до дна, она положила руку на президентское достоинство и добавила шёпотом: «Пусть он у нас всегда стоит. Даже когда ты спишь» Наполеон улыбнулся , притянул её к себе и погладил попу: «За тебя, джаник. Чтоб ты не уставала его поднимать и ласкать». Она протянула к его губам бутерброд с икрой, не выпуская из другой руки возбуждённый ствол. Наполеон достал лежащий рядом небольшой чемоданчик, откинул крышку и вытащил оттуда длинный футляр. Нуринэ не могла оторвать глаза от футляра. В нём оказалось бриллиантовое ожерелье. Глаза были готовы выйти из орбит: «Это мне?» Наполеон налил себе ещё рюмку, опрокинул и ответил: «Нет, джана. Это для бабушки моих сыновей» Нуринэ приложила ожерелье к шее, подошла к зеркалу и вдруг вспомнила: « Ты с ума сошёл. Сусаник меня убьёт. Как я смогу ей обьяснить такой подарок от тебя?» Наполеон вытащил второй футляр: «У неё будет точно такой же, джаник. Ты меня плохо знаешь»

Нуринэ успокоившись, закрутила перед зятем своими крутыми бёдрами. Глаза Наполеона заискрились, как огни мангала: его тёще не было ещё и сорока. Нуринэ плотно прикрыла шторы в спальне, выключила свет и повернула к стенке свадебные фотографии дочери с зятем, уставленные на комоде. Подошла к иконе, перекрестилась: «Аствац-Аствац!» Затем медленно разделась и легла рядом с Наполеоном. Взяла в руку слабенький ствол и строго предупредила: «Если я узнаю, что ты и мне тоже изменяешь, Наполеон-джан, то вот этими зубами кастрирую тебя. Ты меня знаешь!» Наполеон знал. Он давно привык к этой присказке, после которой тёща обычно исполняла старинный фольклорный мотив на его древнем инструменте. Нуринэ делала это с наслаждением и со смаком: она знала, что дочь не балует мужа такими шалостями. И Наполеон в свои пятьдесят с хвостиком был окончательно привязан к тёщиным ласкам, как к наркотику. Министр обороны Нагорного Карабаха генерал-майор Вазген Тополян стоял у дверей в спальню, стараясь разглядеть в темноте силуэт женщины, скачущей голой задницей на животе президента. Дождевая вода стекала с его плаща прямо на паркет. Узнав в ней Нуринэ, в сердцах прошептал сквозь зубы: "Вот сучка!"

Нуринэ с трудом сдерживала приближение второго оргазма, когда почувствовала, что подуло ветром со стороны дверей. Она повернула голову и вскрикнула от испуга: «Наполеон! У нас грабители!» и бросилась в постель, укрываясь одеялом. Президент грозно поднялся. И узнал в грабителе своего министра обороны: «Ты зачем врываешься ко мне в такое время, сукин сын?» Генерал Тополян принял стойку «смирно» и дрожащим голосом доложил: «Господин Президент, у меня плохая новость: ты уже не Президент. Столица занята врагами. То ли турки, то ли немцы. Но точно – это не азеры, а войска НАТО.» Наполеон вскочил и натянул брюки: «Что ты несешь чепуху, мерзавец? Какие турки? Какой НАТО? Откуда они могли появиться здесь? Они что, с неба свалились?» Тополян протянул ему пиджак: « Так точно, с неба: десантировались.» Президент натянул пиджак на голое тело и велел Нуринэ дать ему красный галстук. Нуринэ в растерянности протянула ему свои красные трусы. Наполеон, не глядя стал завязывать их на шее. Но почему-то ничего не получалось. Тополян усмехнулся: «Вай-вай, Наполеон-джан! Совсем опозоримся перед Европой. Это же женские трусы!» Наполеон швырнул их в генерала и грозно спросил: «А эти русские куда смотрели? У них же лучшая в мире противовоздушная оборона!» Тополян подобрал с пола трусы, подошёл к Нуринэ, присел и стал надевать её правую ногу. При этом поднял глаза и свирепо прошипел: «Ну и шалава ты, Нуринэ! Я не такая, я стесняюсь! "– передразнил её голосом. А потом повернулся к бывшему президенту: «Натовцы нейтрализовали их оборону за две минуты. Короче говоря, Наполеон: брось ломать комедию. Они меня послали за тобой. У тебя всего два часа для подписания капитуляции. Иначе нас с тобой увезут в Баку. Без тёщи и без жены.» Наполеон схватил телефон: «Алло, это Ереван?» На том конце провода ответили по-английски. Что-то вроде «Ху из Ху». Тем же закончилась попытка связаться с Москвой. Наполеон сел на край постели и схватился за голову. Нуринэ поправила резинки от трусиков, набросила халат и еле слышно попросила: «Вазген, ради бога.... никому ни слова...пусть это останется здесь, джаник." И подойдя совсем вплотную добавила: "Когда захочешь, заходи...». Генерал Топалян гордо ухмыльнулся и пренебрежительно заметил: «После этого ... бывшего? Никогда больше! Даже если на коленях приползёшь, пачкаться не буду!» Командующий военной базой России в Гюмри слезливо просил генерала Денуа соединить его с Москвой: «Ведь расстреляют меня за предательство!» Ник показал ему на стул: «Ваше время вышло, генерал. Мы открыли для всех желающих воздушный коридор. Он будет безопасным в течении пяти часов. Спешите всей базой покинуть территорию суверенной страны.» Раздался телефон. Звонил посол России из Еревана: «Да как вы смеете? Эта же сфера наших национальных интересов...» Генерал Денуа прервал его на полуслове: «Войска НАТО находятся здесь по приглашению правительства Азербайджана. Советую связаться с Кремлём для дальнейших инструкций» Офицер связи вошёл вместе с экс-президентом Нагорного Карабаха Наполеоном Сундукяном. Он дрожащими руками протянул генералу Денуа подписанную декларацию о полной капитуляции. Российский генерал только теперь понял, что ему здесь уже делать нечего. ___________________________ Маша уже битый час ласкала вялый член Петра Петровича :тот даже не дышал. В тишине сауны раздался телефон правительственной связи. На проводе был премьер Малышев: «Пётр Петрович, беда. Из Башкирии поступают плохие вести. Они там обьявили о своей независимости.» Экстренное заседание Совета безопасности началось спустя полчаса. Новости шли каскадом: одна хуже другой. В Уфе глава Пентагона Дуглас обьявил о признании Америкой независимости Башкирии. Из Еревана звонил посол и кричал в трубку о падении Нагорного Карабаха. В Чечне был совершён государственный переворот. Тарзан Бадуров был рачленен и выброшен на мусорную свалку. Грузинские вооружённые формирования вошли в Сухуми и восстановили свою юрисдикцию. Южная Осетия направила делегацию в Тбилиси для воссоединения. Украина взяла под свой контроль границу с Россией. . Власти Крыма сбежали из полуострова в чём мать родила. Молдавия обьявила о присоединении к Румынии Одним словом мир рушился на глазах. Пётр Петрович поднял запыленную трубку прямой связи с Вашингтоном. На том конце ответил милый женский голос: «Говорит Молли Уолтер, ассистент Президента Меллора. Господин Президент сейчас очень занят. Он рекомендует Вам связаться с госсекретарём мисс Росс». Прежде чем раздался характерный щелчок, Булыжников услышал знакомый каждому ловеласу звук губ, ласкающих фаллос. Он обвёл глазами своих коллег: «Президент действительно занят».

Маршал Тяглов попытался направить мысли Булыжникова в нужном по его мнениию направлении: «А может мне скинуть пару бомбочек на эту Уфу?» Малышев дёрнул его за рукав: «Дарью Сергеевну пожалей: она как раз вот сию минуту даёт там...это, как называется...благотворительный концерт.» Генерал Шуршавин из ФСБ в это время смотрел на своём ноутбуке сообщение от Зои Малышевой: кадры показывали совсем другой концерт, на чужой даче. Он прихлопнул крышку компьютера и чуть слышно добавил: «Так точно: то ли даёт, то ли берёт». Члены Совета Безопасности повернули головы к телевизору. Кадры показывали Брюссель. Министры иностранных дел стран-членов НАТО встретили появление в зале Элизабет Росс дружными аплодисментами. Она пожала руку каждому из них и подошла к микрофону: «Дамы и господа, мировое сообщество может начать отсчёт новой эры нашей цивилизации – эры мира и процветания». ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИЕ НОЧИ СТРАСТИ. Глава Сороковая. Конец фараона и начало царицы.

Божественный Мерик Ра начал свой путь к Солнцу, не дожив до двадцать четвёртого разлива Нила. Приближался к концу сезон уборки урожая, так называемый шему. Свирепствовал ветер хамсин, поднимая печаные бури по всей пустыне. Но несмотря на это, крестьяне были заняты по горло. Продолжались и работы по строительству пирамиды Мерик Ра , хотя и несколько замедлились. На третий день кончины фараона Верховный Жрец разослал глашатаев по всему Египту. Каждый их них имел при себе папирус, провозглашающий новым фараоном страны царицу Неирэм. Причём, несмотря на её беременность и ожидание наследника, Неирэм провозглашалась фараоном пожизненно. Правда, с правом при необходимости передачи престола новому супругу, или детям. На этом она сама настояла. Небольшая группа жрецов-лекарей завершила обряд мумизации под пристальным и заботливым вниманием Хэшаба. К концу каждого дня она докладывала империатрице Неирэм обо всех подробностях. И сегодня она пришла с вестью о том, что фараон готов к вечному общению с Богами. Войдя в тронный зал, Хэшаба с восхищением увидела свою любимицу Неирэм, восседающей на коленях Верховного Жреца, сидящего на троне фараонов. Она быстрым шагом подошла к трону, упала на колени, поцеловала ногу империатрицы. Затем взглядом испросив позволения у неё, приложилась губами к коленям Жреца и поцеловала подол его хитона: «Пусть Боги сохранят вас обоих для Египта на долгие годы». Неирэм поблагодарила Хэшаба и спросила: «Ты пришла сообщить нам, что мумия фараона готова к погребению?» Хэшаба кивнула головой: «Меня уже не удивляет твоя божественная способность читать мои мысли». Бэнаф обнял свою фаворитку и поцеловал её в губы. Ни он, ни Неирэм уже не считали важным скрывать от окружающих свои интимные отношения. «Дитя моё, я поручил подготовить место погребения рядом с его отцом, фараоном Хетом . Саркофаг уже готов. Мастер ждёт твоего одобрения.» Царица взяла руку Жреца и положила на свой заметно выросший живот: «Мне кажется, дату погребения надо назначить после моих родов. Вчера мне пришло известие от Богов: я ожидаю дитя через две ночи. И потому, хочу чтобы эти ночи ты проводил в моих покоях.Твоё чадо хочет новых встреч с тобой, волшебник мой» Бэнаф опустил руку ниже: «Разумеется, царица моя. Я хочу принять его на свои руки, когда ты подаришь Египту фараона, а мне – свет моих очей». Неирэм нашла своей рукой фаллос Бэнафа и её губы прошептали с истомой: «После погребения фараона я хочу, чтобы ты назначил своего преемника в Храме. Мы с тобой должны править Египтом вместе. Я испросила волю Богов для нашего бракосочетания. Хочу провозгласить тебя своим мужем и владыкой Египта».

Бэнаф поднял её на руки, перенёс и нежно опустил на мягкое ложе, скрытое под балдахином: «Солнцеликая, моё сердце переполняет благодарность к тебе. Это великая честь для меня. Уверен, что это принесёт Египту славу и уважение. Я всегда буду рядом с тобой, чтобы помогать тебе." После небольшой паузы он добавил: "Но мой совет: не будем спешить. Пусть пройдут хотя бы два-три разлива Нила. Увеличим урожай. Снизим налоги. Построим храмы и дороги. Освободим тысячу рабов. Поможем ремесленникам. И когда Египет станет богаче и крепче,я буду готов занять трон фараона и ложе твоего супруга. Никто не посмеет упрекнуть тебя в скором правосудии.» Неирэм выслушав его, поцеловала в губы: «Ты как всегда мудр и дальновиден». Затем подозвала Хэшаба: «Подойди ближе, Хэшаба.» Затем вновь обратилась к Бэнафу: «В честь восхождения на трон, я хочу своим вердиктом освободить сотню преступников, содержащихся в зиндане. В списке есть и имя Шепсут. Если ты не против, Хэшаба приведет её к твоим ногам. Её преступление очень тяжкое. Но я готова помиловать мать покойного фараона, которого она родила в любви с тобой». Верховный Жрец после небольшой паузы согласился: «И я готов простить её. Но мне кажется, ей необходимо покинуть страну. После тайного заговора против тебя, она недостойна ступать по этой священной земле. Поговори с матерью, царицей Инмутеф: думаю она будет не против приютить Шепсут» Вошла хранительница сна империатрицы рабыня Ланут: «Прибыли царица хэттская Румея с сыном.» Неирэм велела пригласить. В тронный зал вошла матрона в царских нарядах. Вслед за ней шёл молодой человек в облачении полководца . Верховный Жрец медленно встал и пошёл навстречу к царице Хэттов: «О величественная Румея, видят Боги, как я счастлив вновь увидеться с тобой после стольких лет.» Царица с широкой улыбкой обняла Жреца: «Благодарю тебя, великий Мастер. Но позволь мне вначале обнять солнцеликую империатрицу Египта, божественную Неирэм». Она вместе с Бэнафом подошла к ложе. Неирэм, приподнявшись в постели обняла царицу: «Добро пожаловать в Египет, сестра моя. Жаль только, что повод для твоего визита столь траурный.» Румея присела к краю постели, обратила свой взор на живот империатрицы: «Пусть Боги примут в свою обитель фараона Мерик Ра. А наш бренный мир примет к себе твое божественное чадо, сестра моя Неирэм» Затем царица подозвала к себе своего сына. Он подошёл и встал рядом с Верховным Жрецом. Румея что-то шепнула на ухо Неирэм. Империатрица оценивающе посмотрела на лица обоих: «Они не только повторяют друг друга лицом и телом. Твой сын сию минуту задумался о своём таинственном рождении.» И подозвав к себе принца, спросила: «Разве не об этом были твои мысли, храбрый воин?» Верховный Жрец оглядел его с ног до головы и перевёл взягляд на Румею: «Неужели это плод той самой незабываемой ночи, Румея?» Румея велела сыну пасть на колени и поцеловать подол Бэнафа: «Я обещала тебе, Бенали, что сообщу тебе о твоём отце, когда наступит время. Оно наступило». Бэнали вначале опустился на колени перед Неирэм: «Ты права, великая империатрица: именно об этом я и подумал, когда увидел Верховного Жреца». Затем поцеловал подол хитона отца: «Для меня высокая честь быть твоим сыном, владыка мой». Неирэм с трудом встала с постели, тяжело передвигая ноги подошла к Бэнафу: «Боги услышали меня. Твой достойный сын со временем заменит тебя в Храме, душа моя! Я виже в нём следующего Верховного Жреца Египта». Румея с восхищением поблагодарила Неирэм: «Мой народ будет молиться на принца, сумевшего добиться такого почёта в Египте, сестрица». Вошла Хэшаба и обьявила о том, что в комнате рядом накрыты столы с трапезой. Неирэм усадила Бэнафа между собой и царицей. Бэнали сел рядом с Хэшаба и неотрывно смотрел на её пышные груди, почти не скрытые хитоном. Поймав его откровенные взгляды на себе, Хэшаба поняла, что эта ночь предстоит ей с изюминкой: воин выглядел, точно как жрец в молодые годы – один к одному. Таким самцам женщины отказать не могли ни в чем. Она отломила горячую лепёшку, вложила в него грудинку цыплёнка, кусочек сыра и ароматную зелень. Протянув руку к его губам, Хэшаба прошептала еле слышно: «Я сражена тобой, Бенали. Моя крепость готова пасть под твоим копьём». Он открыл свои губы и принял пищу из её рук. Его горячая и большая ладонь легла ей на ногу ближе к животу. Царица Румея тем временем с наслаждением пила вино из кубка, который держал в своих руках Бэнаф. Он смотрел на царицу жадными глазами. Румея встретилась взглядом с империатрицей. Ужин подходил к концу. Неирэм обратилась к Хэшаба: «Наши гости утомились с дороги. Мне излишне просить тебя позаботиться о ночлеге молодого воина: уверена, что он окажется в раю. А вот царицу Румею я приглашаю разделить ложу со мной и жрецом.» И посмотрев на Бэнафа добавила: «Желания владыки – это желания Богов». (продолжнение следует)